Если у тебя есть гештальт, закрой его.
Был отдан неожиданный приказ ехать на дачу, 
так что всю эту неделю провела там, теперь вернулась, но не надолго: наверно, завтра опять уеду. 
Сейчас будут привезённые размышления.
На дачах в самом деле работают гастарбайтеры. Как будто в соседнем селе, куда за 20 минут дойти можно, нет людей, которые могут делать эту же работу – и едва ли за большие деньги. Впечатление, что и вправду нет. Деревня изменилась – по крайней мере наша соседская. Лесопилку закрыли – лес больше не пилят и не продают. А значит, потеря рабочих мест. Где при этом люди работают, не понятно.
Публика по селу ходит почти городская, гладенькая, не рабочая. Это не люди постоянного физического труда. Совсем недавно сельские жители иначе выглядели – дочерна загорелые, озорники-матершинники, вороватые, хитро и стреляющие глазками, где бы что спереть. Типаж, которого сейчас уже нет. «Иных уж нет, а те далече», ага. Но они были интересны, а теперешние жители села – нет.
Теперь чуть ли не на каждом доме спутниковая тарелка, чуть ли не в каждом дворе – джип. А у окраины села огромная помойка, на которой роется бабка. И мусор такой, который ни один – к примеру – немецкий фермер не выбросит.
Разве выкинет немец старый деревянный забор, когда этим забором можно печку топить? Всё равно ведь дрова покупать за деньги...
так что всю эту неделю провела там, теперь вернулась, но не надолго: наверно, завтра опять уеду. Сейчас будут привезённые размышления.
На дачах в самом деле работают гастарбайтеры. Как будто в соседнем селе, куда за 20 минут дойти можно, нет людей, которые могут делать эту же работу – и едва ли за большие деньги. Впечатление, что и вправду нет. Деревня изменилась – по крайней мере наша соседская. Лесопилку закрыли – лес больше не пилят и не продают. А значит, потеря рабочих мест. Где при этом люди работают, не понятно.
Публика по селу ходит почти городская, гладенькая, не рабочая. Это не люди постоянного физического труда. Совсем недавно сельские жители иначе выглядели – дочерна загорелые, озорники-матершинники, вороватые, хитро и стреляющие глазками, где бы что спереть. Типаж, которого сейчас уже нет. «Иных уж нет, а те далече», ага. Но они были интересны, а теперешние жители села – нет.
Теперь чуть ли не на каждом доме спутниковая тарелка, чуть ли не в каждом дворе – джип. А у окраины села огромная помойка, на которой роется бабка. И мусор такой, который ни один – к примеру – немецкий фермер не выбросит.
Разве выкинет немец старый деревянный забор, когда этим забором можно печку топить? Всё равно ведь дрова покупать за деньги...