Если у тебя есть гештальт, закрой его.
Была у нас с АВС дискуссия. Наверно, я донкихотствую (странно даже, что я не Дон, а Гексли 
) – заступаюсь за человека, которого в глаза не видела. Жалко потому что стало. В любом случае, стихи я на свой страх и риск подправила. 
Да, меня тоже (в другом учебном заведении) правили – до неузнаваемости – знаю, что это такое. В позу вставала: «Или оставляйте, как было, или снимайте мою фамилию! Потому что ЭТО уже – НЕ МОИ стихи». Но тогда знала, что исправить уже невозможно: в тираж уже вышло. Так, на будущее права качала – чтоб смысл стихов не искажали и не делали их более гладкими и благопристойными, ага. 
Вот и этот автор поступил не очень красиво: начал качать права по поводу того, что только отрывок напечатали (ибо остальное нечитабельно ). И всё же, по-моему, надо быть благодарной, что тебя вообще печатают – причём, не за ТВОИ деньги, а за СВОИ. Первая (не Бог весть какая, но всё же) публикация, по моему мнению, должна вызывать не такую реакцию. А ребёнок ведь обиделся. 
Потому старалась править как можно меньше. Говорю АВС: «Теперь целиком печатать можно (не стыдно
), если автор одобрит».
АВС: «Не одобрит».
Я:
«Почему? Может, понравится». Хотя, конечно, вряд ли. Действительно, каждый автор считает, что его творения самые замечательные и ни в какой правке не нуждаются.
АВС: «На кой оно мне?»
Ну, в принципе на кой же и мне. Но тут Гексли понесло на проповедь гуманизма: 
«Если она пишет, значит, для неё это что-то значит. Может, её надо простимулировать – пусть тренируется. Может, это у неё единственная отдушина».
АВС: «Не выдумывай».
Ёкарный бабай! Не выдумываю, а выдвигаю гипотезы, млин. С другой стороны, если она в претензии была, что её стих не полностью напечатали, значит, для неё это важно. И кто знает – по какой именно причине. 
В любом случае, стих я подкорректировала – набью на компе для передачи автору. А автор пусть на своё усмотрение распоряжается. Если вдруг будет «катить баллон» на АВС — я по своей инициативе взялась корректировать. Потому что мне стихи понравились: с чувством написаны.
) – заступаюсь за человека, которого в глаза не видела. Жалко потому что стало. В любом случае, стихи я на свой страх и риск подправила. Да, меня тоже (в другом учебном заведении) правили – до неузнаваемости – знаю, что это такое. В позу вставала: «Или оставляйте, как было, или снимайте мою фамилию! Потому что ЭТО уже – НЕ МОИ стихи». Но тогда знала, что исправить уже невозможно: в тираж уже вышло. Так, на будущее права качала – чтоб смысл стихов не искажали и не делали их более гладкими и благопристойными, ага. Вот и этот автор поступил не очень красиво: начал качать права по поводу того, что только отрывок напечатали (ибо остальное нечитабельно
). И всё же, по-моему, надо быть благодарной, что тебя вообще печатают – причём, не за ТВОИ деньги, а за СВОИ. Первая (не Бог весть какая, но всё же) публикация, по моему мнению, должна вызывать не такую реакцию. А ребёнок ведь обиделся. Потому старалась править как можно меньше. Говорю АВС: «Теперь целиком печатать можно (не стыдно
), если автор одобрит».АВС: «Не одобрит».
Я:
«Почему? Может, понравится». Хотя, конечно, вряд ли. Действительно, каждый автор считает, что его творения самые замечательные и ни в какой правке не нуждаются. АВС: «На кой оно мне?»
Ну, в принципе на кой же и мне.
Но тут Гексли понесло на проповедь гуманизма: «Если она пишет, значит, для неё это что-то значит. Может, её надо простимулировать – пусть тренируется. Может, это у неё единственная отдушина».АВС: «Не выдумывай».
Ёкарный бабай! Не выдумываю, а выдвигаю гипотезы, млин. С другой стороны, если она в претензии была, что её стих не полностью напечатали, значит, для неё это важно. И кто знает – по какой именно причине. В любом случае, стих я подкорректировала – набью на компе для передачи автору. А автор пусть на своё усмотрение распоряжается. Если вдруг будет «катить баллон» на АВС — я по своей инициативе взялась корректировать. Потому что мне стихи понравились: с чувством написаны.