Если у тебя есть гештальт, закрой его.
Заказала себе — я ж маньяк. 
Купон на 300 р. решила реализовать. Давно присматривалась к «Запискам из подполья» на русском и французском: надеюсь, что билингвы пригодятся мне для собственных переводов — а то мне ещё и стихи переводить на французский, и «Платье»! 
Да, и у меня теперь будет полная коллекция французской поэзии из этой серии.
А на Ленорман просто соблазнилась, хотя не планировала.
Какая прелесть, забавно. Но мне кажется, если бы чтец всё читал не старческим голосом, а таким чистым и красивым, каким прочитал название, то воспринималось бы лучше.
Игра в бисер. «Бульонный кубик всего Достоевского» — это сильно.
Кстати говоря, насчёт рационального и дважды два — четыре, это несколько перекликается с арифметикой из «Мы» Замятина. Так что «бульонный кубик», наверное, не только для Достоевского, но и вообще для литературы, и не только отечественной, если вспомнить влияние «Мы» вообще на жанр антиутопии... Как ни странно, «Мы» — несмотря на весь модернизм — книга очень классическая и очень типичная для русской литературы. Как мне видится, во всяком случае. К слову. ^___^
Купон на 300 р. решила реализовать. Давно присматривалась к «Запискам из подполья» на русском и французском: надеюсь, что билингвы пригодятся мне для собственных переводов — а то мне ещё и стихи переводить на французский, и «Платье»! Да, и у меня теперь будет полная коллекция французской поэзии из этой серии.
А на Ленорман просто соблазнилась, хотя не планировала.
Какая прелесть, забавно.
Но мне кажется, если бы чтец всё читал не старческим голосом, а таким чистым и красивым, каким прочитал название, то воспринималось бы лучше.Игра в бисер. «Бульонный кубик всего Достоевского» — это сильно.
Кстати говоря, насчёт рационального и дважды два — четыре, это несколько перекликается с арифметикой из «Мы» Замятина. Так что «бульонный кубик», наверное, не только для Достоевского, но и вообще для литературы, и не только отечественной, если вспомнить влияние «Мы» вообще на жанр антиутопии... Как ни странно, «Мы» — несмотря на весь модернизм — книга очень классическая и очень типичная для русской литературы. Как мне видится, во всяком случае.
К слову. ^___^