Продолжение «Платья для амазонки», хе-хе-хе )))

[АСЯ-ЯСА]

— Вы уже прочитали «Братьев Карамазовых»? — вдруг спросил он, будто возвращаясь к какому-то старому разговору. — Как вы находите эту книгу? В наше захолустье только начала проникать молва о ней, и все мои знакомые безумно увлечены ею.
— Почему вы решили, что я непременно должен был её прочитать? У меня весьма узкая специализация, и я не имею привычки забивать голову лишней информацией.
Доктор аккуратно кинул в своё чай два кусочка сахара и почти микроскопическими движениями размешал его, несколько оттопырив мизинец.
— В самом деле? О, а я убеждён, что лишней информации не бывает. Никогда не знаешь, что может пригодиться. Тем более, подозреваю, в такой многогранной специальности, как ваша.
— Это правда. Но невозможно объять необъятное, даже если твои способности немного выше средних.
— Очень скромно, мисс, очень скромно. Но, увы, я не могу сказать о себе даже этого. Мои способности весьма ординарны, однако по старой привычке я заметил этот роман в вашей спальне, за что, разумеется, нижайше прошу прощения. — Так же осторожно он поднёс чашку ко рту, всё с тем же претенциозно оттопыренным мизинцем.
И сахарница с крышечкой, и щипчики, и чашечка мне казались кукольными в его руках. Всё это нелепое чаепитие большого, крупного мужчины казалость мне чем-то несоответствующим. Как будто старик пришёл в гости к маленькой девочке, чтобы вспомнить детство и поиграть вместе с ней в куклы.
— Да у вас глаз орла. Вы явно прибедняетесь насчёт остроты вашего зрения, доктор. Скромность — это ведь очень эффективная тактика, если нужно расположить к себе доверчивое сердце, не так ли?
Он загадочно улыбнулся.
— Хотите, я вас научу? Не сердитесь на старика, мисс. В моём возрасте основной потребностью души становится передавать накопленный опыт новым поколениям. Увы, я не имею возможности нянчить внуков, но я почту за честь просто поговорить с умным человеком. Знаете, я ещё не утратил интереса к людям, и по-моему, в этом залог молодости.
— По-моему, вы пытаетесь читать мои мысли, хотя и интерпретируете их по-своему. Однако роман, виденный в спальне девушки, — это звучит двусмысленно. Забавно, не так ли?
Меня немного настораживало, что я не помнил, где у меня лежит эта книга и мог ли он увидеть её, бросив лишь один беглый взгляд с порога спальни через моё плечо. Если не мог, значит, он уже был здесь в моё отсутствие и разглядывал мои вещи. В таком случае окажись он старым охотником до девичьих будуаров, это стало бы ещё наименьшим злом. Может быть, мои подозрения были бредом воспалённого воображения, но проникнуть сюда в моё отсутствие такой человек вполне был способен. Зябко поёжившись, я обхватил плечи и прошёлся к двери в спальню, чтобы проверить гипотезу.
— Значит, вы его уже прочли, я не ошибся, — продолжал он, как будто бы ехидно. — Могу я услышать ваше мнение, мисс?
— Я читаю такие книги как профессионал. Не думаю, что подобное прочтение отвечает замыслу автора и тому впечатлению, которого вы от меня ждёте. Вы хотите услышать от меня слово «восторг»? Что ж, да, восторг. Но было бы кощунством оценивать эту книгу как логическую задачу для тренировки ума и детективных навыков. Здесь нужно говорить о сострадании, о милосердии, о прощении, о жертвенности, об улучшении человеческой природы и человеческой души. Поверьте, я не специалист в таких вопросах, потому я умолкаю.
— Браво, браво! — Он ликующе захлопал в ладоши. — Какие достойные слова и какое тонкое понимание. Но вы зря отказываете себе в способности говорить о тонких струнах человеческого сердца. Вы ведь женщина.
Я встал спиной к двери и взглянул в спальню через настенное зеркало. Действительно, книга была на видном месте: валялась на полу. Доктор вполне мог её заметить, и беглого взгляда было достаточно. Причём, отчётливо был виден и чуть надорванный корешок. Наверное, когда-то я для острастки запустил этим фолиантом в миссис Хадсон, когда она слишком назойливо проявляла свою заботу. Мне стало стыдно. Я обернулся к гостю и сунул руки в карманы.
— Я не женщина, я частный детектив. Мораль — это не моя область. В чём состоит суть дела, по которому вы пришли? Оно как-то связано с господином Достоевским?
— Связано. Я разделяю ваше мнение насчёт «Братьев Карамазовых». Было бы дурным тоном пророчить этому роману величайшее признание у наших потомков и расписываться в своём бессилии полностью понять его глубину сегодня. Возможно, на языке оригинала он читается легче и яснее. Но не находите ли вы, что с этим романом следует знакомиться после «Преступления и наказания», например? Чтобы проследить эволюцию мысли автора.
— Возможно. Если понимаешь развитие мысли, то поймёшь, к чему тебя ведут.
— Я перечитал много книг, в том числе с детективным сюжетом, но, к сожалению, я не способен разгадывать настоящие тайны. Простите за пафос, я узнал о вас из газет и подумал, что женский ум будет достаточно гибок и деликатен, чтобы разгадать одну из таких загадок. Надеюсь, вы не будете столь высокомерны и не откажетесь от совершенно банальной истории, на мой взгляд, где нет ни убийства, ни больших денег.
— Вы меня также простите, но, как вы заметили, я женщина, а посему могу вам отказать в консультации лишь на том основании, что вы мне не нравитесь.
Доктор широко улыбнулся.
— Тогда вы ничего не узнаете. Я ведь достаточно заинтриговал вас и разбудил ваше профессиональное любопытство? Говорить я буду, только если вы дадите мне слово разобраться.
Я вздохнул. Нет, мне не хотелось негодовать и злиться, но его самомнение можно было назвать даже забавным.
— Хорошо, доктор, по рукам. Рассказывайте вашу историю, я обещаю её распутать, если это будет в моих силах. Подумаем, насколько совершённое преступление стало наказанием само по себе.
Я протянул ему руку. Он довольно улыбнулся, и мы скрепили наш контракт вторым рукопожатием.

@темы: Рассказы, Творчество