Кровопускание - 9

[АСЯ-ЯСА]

Он прошёлся к полузанавешенному окну и, отодвинув плотную штору и лёгкую пелену тюля, выглянул на улицу.
– Ну как, недурно? – поинтересовалась я.
– Сойдёт, – был суровый вердикт. Обернувшись, Виктор стрельнул на меня лукавым взглядом, продефилировал обратно, словно красовался перед кем-то, и ткнул пальцем вверх. – Твоя комната на третьем?
– Ага. Хочешь посмотреть?
– Успеется. А комнаты хозяев тут?
– На первом. Они люди крепко стоящие на земле.
– Да, однако высоковато тебя сослали. Неужели Элеонор не могла найти для тебя конуру получше? – Он сел на диван и закинул ногу на ногу с таким видом, с каким обычно посредственные аферисты пыжатся изображать аристократов.
Я фыркнула, подбежала к нему и, запрыгнув рядом, ткнула обеими руками его длинное узкое бедро.
– И вовсе не конура, а мансарда! Ты чего привередничаешь? Я люблю высоко, хоть по утрам и приходится нестись вниз по лестнице, а вечерами ползти вверх. Но не наоборот же! Прекрасная уютная спальня с видом в сад. Никакого уличного шума, тихо, спокойно, за окном колышутся ясени... – Мне опять вспомнилось ночное происшествие, и я осеклась.
– Вот-вот слетятся на мой голос, – почти шёпотом предупредил Виктор, наклонившись ко мне и указав на приоткрытую в залу дверь, хотя нас вряд ли могли оттуда услышать, пока играл рояль. – Если хочешь что-то сказать...
– Давай потом, ладно? Зачем тебе мои глупые капризы? Я и так наговорила всякой ерунды. Ненавижу быть капризной девчонкой.
Он поднял брови и ответил в прежней зазнайской манере:
– Но ты ведь приличная девушка? Приличной девушке в приличном доме и вести себя подобает исключительно прилично.
– О, ты ещё не знаешь, насколько я неприличная! – Смеясь, я схватила его руку и трагически прижала её к своему лбу. – Ну-ка, признавайся, что за коварный, злобный план мести ты вынашиваешь?
– Да пустяки, всего лишь коварно пущу в ход своё обаяние и злобно всех очарую.
Я со смехом подбросила и вновь поймала его послушную ладонь.
– Почему-то так и подумала! А перед тем, как наводить злобные чары, не мешало бы подкрепиться. Ты как, голоден? Я что-то очень есть хочу. Если не сказать больше!
– Больше? Это как?
– Набить брюхо! – триумфально воскликнула я и, вскочив, подбежала к столу с выставленными сладкими угощениями прямо напротив нас.
Виктор искренне, чуть приглушённо засмеялся.
– Приятного аппетита! Ну, ты ведь даже кофе не пила, когда мы встретились.
– Да с утра только на одном кофе и сижу, уже запах не могу выносить, до тошноты, брр! – Я разглядывала стол: шоколадные конфеты, цукаты, орехи, грушевые бисквитные гнёзда с имбирём, конвертики с повидлом, фрукты, орехи, помадка, безе, суфле – всё это было прекрасно, но не то.
– А я сегодня решил плотно поужинать энергией молодых и наивных барышень. – Виктор тоже поднялся с дивана и пошёл за мной.
– О, вот как? А вчера в ресторане у тебя на ужин были молодые и наивные маргиналы?
– Ну, они не так питательны и сойдут лишь для закуски.
– Да ты гурман! Зато этой пищи всегда в избытке, – пошутила я и разочарованно вздохнула в мечтах о чём-нибудь сытном и горяченьком: – Эх! А нормальная еда здесь есть? Пюре с ножкой, фрикадельки или хотя бы чечевичная похлёбка.
Героическая песнь сменилась изящной салонной музыкой, и к нам, как и предсказывал Виктор, потянулись первые ласточки – вернее, чёрные лебеди. Словно невзначай, в боковую дверь вошли две подружки – как раз те, которые смеялись надо мной вместе с той гадиной.
– Если продукты в наличии, могу приготовить, – к чему-то сказал Виктор, приняв мой риторический вопрос на свой счёт.
– Да ну... Спасибо, нет уж, я сама. Не привыкла, чтобы мне прислуживали. Пойду на кухню, может, найду чего-нибудь.
– Постой. – Он легонько дотронулся до моей руки, и, если б я не видела перед собой рослого мужчину, решила бы, что это прикосновение хорошенькой девушки, нуждающейся в помощи, робкой, но вполне осознающей долг противоположного пола служить ей. – Вряд ли после такого количества кондитерских шедевров там найдётся готовое мясное блюдо. Но ты можешь заменить его орехами, здесь их в достаточном количестве и есть из чего выбрать. Попробуй кешью и обязательно запей. Если будет всё ещё хотеться животной пищи, можно и что-нибудь приготовить, но ты хотя бы утолишь первый голод.
Я задумалась. После сладостей скорее всего не планировалось готовить мяса. Зная о вечеринке, Пьер вернётся поздно, совместного ужина не будет, да и кухарка, судя по времени, уже ушла, а если ей пришлось накормить всю ораву гостей, то на кухне шаром покати. Пожалуй, Виктор был прав, но я не знала, как намекнуть ему, что дело не только в еде и что я не хочу торчать в этом цветнике чёрных тюльпанов, ну, или в болоте с чёрными лебедями. Странно только было, что Виктор заговорил про кешью. Мне эти орехи особенно нравились, и он однажды, наверно, просто подглядел, как я их ем. Но всё-таки приятно, что запомнил, а может, и подкидывал мне предлог.
– До жути обожаю кешью. С ними всегда готова уединиться где-нибудь, чтоб никому не досталось. Я вроде не говорила. Как ты узнал?
– Предположил по цвету лица.
– Что, у кого какого цвета лицо, тот такого цвета орехи и любит? А кто же любит фисташки?
Он улыбнулся.
– Ну, видимо, уже труп.
– Труп, который любил грызть фисташки? И где ты такое видел?
– Скажу, как врач, меня больше напугало бы, если бы я увидел, что, наоборот, фисташки любят грызть труп. Возможно, тогда я бы даже усомнился в своей профессиональной компетентности, хотя и ненадолго.
Он так уверенно и серьёзно нёс чепуху, что я засмеялась.
– Да ты прекрасный диетолог! Аппетит проходит мгновенно!
– Но я ведь про фисташки, а не про кешью, – скромно улыбнулся он.
Я была готова его расцеловать. Очаровательный и умный, настоящий друг, который всё правильно понимает даже безо всяких намёков, он спасал меня от одиночества и вечного ощущения себя везде чужой. Нет, с таким другом не нужно сбегать и прятаться. Мы весело болтали, нам было хорошо, и никто из нас не смотрел в сторону легкомысленных, высокомерных девиц, которых набегало всё больше, словно их разом спустили с поводка. Я прониклась благодарностью Виктору за то, что он рядом, что с ним я могла себя чувствовать легко и уверенно. Он знал, что и как сказать, когда посмеяться, его шутки не ранили и не кололи, а наоборот, поддерживали. Вот бы моя любовь стала такой и вернулась ко мне! Кое-кому страшно повезло встретить этого мужчину, и надо было хвататься за него руками, ногами, да и вообще всеми частями тела, всем своим недюжинным интеллектом, всеми фибрами души – чем угодно, что могло бы его заинтересовать. Но кое-кто, при огромной моей любви к нему, был просто идиотом, помешанным на своих формулах и чокнутом профессоре Максимильяне, скандалисте не хуже нашей Мадлен.
Пока восхищалась моим другом, я не заметила, как рядом очутилась подпортившая нам вечер стерва. Клюнув на его авторитетную речь, но, видимо, до конца не поняв смысла, она вдруг вылезла прямо перед моим носом и обратилась к Виктору:
– Простите, я услышала, вы диетолог. Как это здорово! Всем будет очень любопытно задать вам несколько вопросов. Скажите, доктор, полезно ли для похудания полностью исключить из рациона животную пищу?
Виктор очень учтиво, заинтересованно выслушал и кивнул в знак того, что вопрос принят. Не похоже было, чтобы мой друг собрался кого-то коварно очаровывать. Может, он был прав: априори обращение к нему как к доктору исключало любые другие роли? Передо мной стоял врач, готовый исполнять свой профессиональный долг даже в светском салоне и охотно давать консультации желающим.

@темы: Эмма, Роман