Слово за слово, мы потихоньку подбирались к большой гостиной. Оттуда слышались немного суетливые девичьи голоса. Виктор, кажется, осмелел и вполне был готов самопрезентоваться, однако перед нашим носом из гостиной выпорхнули три грации – новые театральные хористки, которых взялась пестовать и внезапно сдружила Элеонор. Все три, одетые в короткие чёрные платья с пайетками и кружевом, скорее побежали наверх по лестнице, блистая обтянутыми в тонкую сеточку ножками и стуча каблучками. Последняя из барышень вдруг обернулась к нам и, не обратив никакого внимания на моего спутника, оглядела меня столь недоумённо, будто у меня вместо рук, например, торчали клешни, а вместо носа – гигантский слоновий хобот.
– Не, ну ты видел? – только и могла произнести я.
– Видел. – Мой друг улыбнулся, игривым взглядом провожая резвые ножки. – Ничего особенного. Когда рядом такой мужчина, женская зависть вполне естественна.
читать дальше– Если бы сначала пялились на тебя или хотя бы заметили, – проворчала я. Нет, дело было не в нём. Даже внезапное появление молодого симпатичного мужчины на девичнике так не шокировало, как моё присутствие. Для всех подружек Элеонор, да и для большинства моих сверстниц, я была чужой, а для некоторых – безобразной диковинкой, которую не стесняются брезгливо разглядывать, не предполагая у неё наличия таких же чувств, как у всех нормальных людей. Мне казалось, я давно умела становиться прозрачной, пропуская сквозь себя каждый зырк и молчаливое отторжение, но тут меня охватила робость. И как я собиралась учить друзей уверенности, когда с собой не могла ничего поделать?
– Заметили, ещё как. Наблюдали из окна. – Виктор бегло осмотрел пустую гостиную и снова оценил интерьер: – Недурно!
– Прости, не хотела тебя подставлять. Не подумала. Может, уйдём? Я-то привычная, а ты? В том, чтобы на тебя пялились, как на витрину, приятного мало.
Виктор обернулся и взглянул на меня умным, ласковым взглядом.
– Меня затем сюда и пригласили. На девиц посмотреть и себя показать – хотя бы одно из двух обещает быть интересным.
– Ты уверен? – жалобно взмолилась я.
– Абсолютно. Пойдём, нас ждут. Пасовать перед этими девочками? Нет уж, перебьются. Я впишусь, будь спокойна, а если что-то пойдёт не так, мы тут же уйдём, обещаю.
Я вздохнула. Пожалуй, за него действительно можно быть спокойной. Он-то впишется. Вопрос был в другом: впишусь ли я?
– Ладно, пошли. Ох, я этим вертихвосткам хвосты-то наверчу, если они посмеют что-нибудь выкинуть в твой адрес!
Прохладными пальцами он едва коснулся моей руки и на франтовский манер отстегнул нижнюю пуговицу своего пиджака. Мы поднялись по лестнице вслед за беспечными нимфами. Лёгок, строг и чуть небрежен, Виктор шёл рядом со мной, и мне казалось, что мы летим во главе невидимого воинства, готового сражаться за равенство и человеческие права.
– Экстренных мер не понадобится, – сказал он. – Похоже, все заранее предупреждены о визите специалиста по женской красоте.
– То есть по дурным болезням? – усмехнулась я.
Сдерживая улыбку, он скептически взглянул на меня, будто услышал нечто противоречащее логике.
– А что, женщины только ими болеют? Зачем так сурово? Я всего лишь терапевт, можешь так и представлять.
– Идёт! Отличная кличка, конспирация превыше всего, – подмигнула я.