Если у тебя есть гештальт, закрой его.
Он приподнял бровь, словно я спрашивала, какого цвета трава на газоне.
– Я слишком хорошо знаю людей – мне никто не должен нравиться.
– Это поза и хвастовство, – не сдержалась я. – Счастлива буду, если Жозе увлечётся Элеонор! Может, хоть научит тебя тому, что жить без любви – невозможно.
Виктор вынул руки из карманов и аккуратно меня отстранил.
– Я не буду против, если он ей увлечётся. Я против того, чтобы об этом узнали, и в первую очередь она.
Припомнив, как моя любовь упрекала меня в собственничестве, я строго покачала головой.
– А это гордыня, мой друг. Многие увлекаются Элеонор, их можно понять. Она идеальна, но при этом естественна и открыта. Настоящая современная гранд-дама. Быть в неё влюблённым – скорее признак хорошего вкуса.
– Я так не думаю. – Виктор брезгливо скривился, будто ему предложили порченый товар.
– Почему же? – горячо вступилась я за подругу. – Тебя никто не заставляет в неё влюбляться, но, как человек тонко чувствующий, ты должен высоко ценить её стиль. Иначе я официально всем объявлю, что у тебя плохой вкус!
Он улыбнулся, совершенно не поддаваясь на мой злодейский шантаж.
– У меня хороший вкус, и я рад, что это не все признают. Меньше конкурентов – меньше сложностей: пришёл, увидел, привязал к себе. В жизни есть вещи, гораздо больше стоящие траты сил.
Я вздохнула и нахмурилась. Всё-таки они с Жозе одного поля ягоды, даже слишком.
– Оказывается, удобно быть врачом, да и вообще иметь высокое призвание. На него можно всё списать.
– Можно, но тогда оно перестанет быть самоцелью. О вкусах не спорят. Я не собираюсь никем восхищаться вслед за большинством и, пожалуй, вряд ли смогу потерять голову от Элеонор, какой бы гранд-дамой она ни была.
– Ты-то, конечно, – проворчала я. – Но в этом нет лично твоей заслуги. Жаль, но так судьба распорядилась. Особое мнение – это здорово, но ты всё-таки борись с искушением превратиться в собаку на сене, иначе никакие методы привлечения внимания тебе не помогут. Ничего страшного не случится, если нашего, прости меня, сухаря кто-то слегка романтически взволнует. Он же не какой-нибудь пьяный гуляка, чтобы неподобающе себя вести с женщиной. Элеонор сразу почувствует чей-либо интерес, но никогда не позволит ничего предосудительного ни себе, ни другим. Сколькие перед ней преклонялись, но мы не слышали ни об одном скандале. И не услышим, я уверена, ведь она замужем.
Пока я говорила, Виктор всё печальнее глядел на меня, словно обречённый признать поражение, но в итоге цинично хмыкнул.
– Кому и когда мешало замужество?
– Мне вчера. – Я отвернулась и зашагала вперёд, так что ему пришлось догонять.
читать дальше
– Я слишком хорошо знаю людей – мне никто не должен нравиться.
– Это поза и хвастовство, – не сдержалась я. – Счастлива буду, если Жозе увлечётся Элеонор! Может, хоть научит тебя тому, что жить без любви – невозможно.
Виктор вынул руки из карманов и аккуратно меня отстранил.
– Я не буду против, если он ей увлечётся. Я против того, чтобы об этом узнали, и в первую очередь она.
Припомнив, как моя любовь упрекала меня в собственничестве, я строго покачала головой.
– А это гордыня, мой друг. Многие увлекаются Элеонор, их можно понять. Она идеальна, но при этом естественна и открыта. Настоящая современная гранд-дама. Быть в неё влюблённым – скорее признак хорошего вкуса.
– Я так не думаю. – Виктор брезгливо скривился, будто ему предложили порченый товар.
– Почему же? – горячо вступилась я за подругу. – Тебя никто не заставляет в неё влюбляться, но, как человек тонко чувствующий, ты должен высоко ценить её стиль. Иначе я официально всем объявлю, что у тебя плохой вкус!
Он улыбнулся, совершенно не поддаваясь на мой злодейский шантаж.
– У меня хороший вкус, и я рад, что это не все признают. Меньше конкурентов – меньше сложностей: пришёл, увидел, привязал к себе. В жизни есть вещи, гораздо больше стоящие траты сил.
Я вздохнула и нахмурилась. Всё-таки они с Жозе одного поля ягоды, даже слишком.
– Оказывается, удобно быть врачом, да и вообще иметь высокое призвание. На него можно всё списать.
– Можно, но тогда оно перестанет быть самоцелью. О вкусах не спорят. Я не собираюсь никем восхищаться вслед за большинством и, пожалуй, вряд ли смогу потерять голову от Элеонор, какой бы гранд-дамой она ни была.
– Ты-то, конечно, – проворчала я. – Но в этом нет лично твоей заслуги. Жаль, но так судьба распорядилась. Особое мнение – это здорово, но ты всё-таки борись с искушением превратиться в собаку на сене, иначе никакие методы привлечения внимания тебе не помогут. Ничего страшного не случится, если нашего, прости меня, сухаря кто-то слегка романтически взволнует. Он же не какой-нибудь пьяный гуляка, чтобы неподобающе себя вести с женщиной. Элеонор сразу почувствует чей-либо интерес, но никогда не позволит ничего предосудительного ни себе, ни другим. Сколькие перед ней преклонялись, но мы не слышали ни об одном скандале. И не услышим, я уверена, ведь она замужем.
Пока я говорила, Виктор всё печальнее глядел на меня, словно обречённый признать поражение, но в итоге цинично хмыкнул.
– Кому и когда мешало замужество?
– Мне вчера. – Я отвернулась и зашагала вперёд, так что ему пришлось догонять.
читать дальше