Если у тебя есть гештальт, закрой его.
В пятницу же написала пару диалогов для «Идеальной любви». Решила, что хэппи-энда не будет! 
В том смысле, что, собственно, любови-моркови в итоге не будет. А уж к лучшему это или нет – вопрос спорный. Ну да, смотря для кого – к лучшему. В общем, отношения главной героини с её девушкой развалятся из-за того, что Виктор и Пьер решат перетягивать канат (ну, и потому что сами девушки окажутся не в состоянии гармонизировать отношения). Виктор – из желания помочь как раз главной героине, а Пьер – просто для того, чтоб этот наглый шантажист не мешал ему делать не совсем законный бизнес, ибо Пьер, в отличие от главной героини, поймёт, что Виктор к ней неравнодушен. А Виктор в итоге поймёт, что любовь и привязанность к кому-то – это его уязвимое место, поэтому все романтисские отношения в сторону! (Как сказал Мориарти, разрушения побочного характера неизбежны. 
) Мне так нравится, когда все герои оказываются настолько повязаны друг с другом отношениями, что один тюкнет другого, а отзовётся на третьем. Мда, рассказ приобретает совершенно иной коленкор: автор сам заинтригован. 
В том смысле, что, собственно, любови-моркови в итоге не будет. А уж к лучшему это или нет – вопрос спорный. Ну да, смотря для кого – к лучшему. В общем, отношения главной героини с её девушкой развалятся из-за того, что Виктор и Пьер решат перетягивать канат (ну, и потому что сами девушки окажутся не в состоянии гармонизировать отношения). Виктор – из желания помочь как раз главной героине, а Пьер – просто для того, чтоб этот наглый шантажист не мешал ему делать не совсем законный бизнес, ибо Пьер, в отличие от главной героини, поймёт, что Виктор к ней неравнодушен. А Виктор в итоге поймёт, что любовь и привязанность к кому-то – это его уязвимое место, поэтому все романтисские отношения в сторону! (Как сказал Мориарти, разрушения побочного характера неизбежны. ) Мне так нравится, когда все герои оказываются настолько повязаны друг с другом отношениями, что один тюкнет другого, а отзовётся на третьем. Мда, рассказ приобретает совершенно иной коленкор: автор сам заинтригован.