Если у тебя есть гештальт, закрой его.
Немного отошла от рассказа, вернулась - и диалоги очень даже прилично смотрятся, даже тянет углублять и добавлять разговорной живости. Плюс мимику и пластику героям. Хотя с началом надо что-то делать, ибо тягомотина. 
Виктор всё больше и больше тянет на себя, а рассказ-то не про него вообще-то! Он по-нормальному только в конце должен вступить и, так сказать, раскрыть свою позицию. Жозе тихий, но придётся как-то усиливать его образ. Скорее всего, размышлениями героини о нём и видением его своими глазами. А экстраверт Виктор сам лезет во всё, что может, причём, во всех смыслах: и по сюжету, и по месту в системе героев.
На самом деле, я поняла, чем Виктор мне так нравится. Он всё успевает, у него на всё хватает сил: и на науку, и на интриги, и на зарабатывание денег, и на создание имиджа, и на друзей и такую весьма авторитарную заботу о них, и на актёрство и дуракаваляние. Постоянно меняющийся человек-оркестр.
Пока не выдохнется. В рассказе он ещё молодой, так что ещё восстанавливается. А вот в романе, при знакомстве с Паулем, когда Виктору уже за 30 (точнее, ещё только за 30), пойдут уже периоды глубокой усталости и срывы, как в один из визитов к комиссару.
Вообще-то я планировала обрисовать молодого Виктора таким ранимым, чутким юношей, из которого потом годам к 60 выросло сильно властное и жёсткое интроверто, а он, скотино, уже сейчас характер показывает. Хотя уже - и ещё - сильно прячет в себя гуманистическое начало, стесняется или защищается. К паулевскому периоду человеколюбие в Викторе пышным цветом зацветёт, даже с элементами сознательной высокой позы.
А молодой Жозе выходит явно старше, чем он будет на седьмом десятке. Плюс маленько негибкий этически и уязвимо-виктимный. За чё, догадываюсь, Виктор его и полюбил, к рукам прибрал и нашёл молодому дарованию протектора в лице маститого профессора. Но кто же знал, что у профессора есть молодая жена, которая лишит Жозе сна. Увы, только на ментальном уровне.
Виктор всё больше и больше тянет на себя, а рассказ-то не про него вообще-то! Он по-нормальному только в конце должен вступить и, так сказать, раскрыть свою позицию. Жозе тихий, но придётся как-то усиливать его образ. Скорее всего, размышлениями героини о нём и видением его своими глазами. А экстраверт Виктор сам лезет во всё, что может, причём, во всех смыслах: и по сюжету, и по месту в системе героев.
На самом деле, я поняла, чем Виктор мне так нравится. Он всё успевает, у него на всё хватает сил: и на науку, и на интриги, и на зарабатывание денег, и на создание имиджа, и на друзей и такую весьма авторитарную заботу о них, и на актёрство и дуракаваляние. Постоянно меняющийся человек-оркестр.
Пока не выдохнется. В рассказе он ещё молодой, так что ещё восстанавливается. А вот в романе, при знакомстве с Паулем, когда Виктору уже за 30 (точнее, ещё только за 30), пойдут уже периоды глубокой усталости и срывы, как в один из визитов к комиссару. Вообще-то я планировала обрисовать молодого Виктора таким ранимым, чутким юношей, из которого потом годам к 60 выросло сильно властное и жёсткое интроверто, а он, скотино, уже сейчас характер показывает.
Хотя уже - и ещё - сильно прячет в себя гуманистическое начало, стесняется или защищается. К паулевскому периоду человеколюбие в Викторе пышным цветом зацветёт, даже с элементами сознательной высокой позы. А молодой Жозе выходит явно старше, чем он будет на седьмом десятке. Плюс маленько негибкий этически и уязвимо-виктимный. За чё, догадываюсь, Виктор его и полюбил, к рукам прибрал и нашёл молодому дарованию протектора в лице маститого профессора. Но кто же знал, что у профессора есть молодая жена, которая лишит Жозе сна. Увы, только на ментальном уровне.