[mjaso]

То, что написала, вернувшись к роману. И неделю... хм, две... уже не могу взяться за продолжение. -_- По идее, дальше должно быть это. Надо подводить.


Доктор нахмурился.
– Похоже, вы не услышали меня вчера. – Ему как будто было тяжело говорить. – Уметь слушать очень важно. То, как вы говорите, не всегда оценят, но то, как слушаете, – всегда. Мне показалось, вы всё-таки поняли. Бывает трудно снимать маски. Вы хотели откровенности – и я был с вами откровенен, как ни с кем другим. Впрочем, дело ваше. На понимание не претендую. Каким бы ни было моё прошлое, теперь я врач, я честно и добросовестно исполняю свои обязанности.
Его сухой, сдержанный тон раздражал Пауля. Доктор не выходил из себя и не злился, и Паулю казалось, будто тот воспринимает его как неодушевлённый предмет. Обезоруженный Пауль уже не знал, что сказать, и только постукивал ногтями по подлокотнику кресла.
Доктор хмуро молчал.
– Вы не забыли, что я здесь? – требовательно спросил Пауль.
Доктор поднял брови, как будто взбодрившись усилием воли.
– Что вы! Я даю вам время для реакции. Но если её не будет, услышьте меня на сей раз. Неужели вам абсолютно всё равно?
– Никогда не интересовался политикой. – Пауль, пристально наблюдавший за доктором, заметил, как внезапно посуровело его лицо.
– Нет, подождите. Я о вас. Вам прекрасно известно, что я хочу помочь, но вы мне мешаете. Вас не смущает, что я столько времени нянчусь с вами?
– Чего вы хотите от меня на самом деле? – холодно произнёс Пауль. – Благодарностей? Вот уж не думал, что вам нужна такая плата за лечение. Что ж, – он встал и, с нарочитым подобострастием раскланиваясь, зло прибавил: – Покорнейше вас благодарю! Благодетель мой! Спасибо вам за всё, что вы для меня сделали! Даже не знаю, что бы со мной было без вашего высочайшего вмешательства. – И отрезал с ненавистью: – Только я вас ни о чём не просил!
Нервно расправив плечи, он сверлил доктора взглядом. Тот презрительно поморщился, достал свой портсигар с дешёвыми папиросами, закурил и подошёл к окну, задумчиво глядя на улицу.
– Не смейте меня игнорировать, – наконец зловеще прошептал Пауль. Он решил ждать до победного.
Доктор затушил сигарету в пепельнице, явно сожалея, что ему не дают докурить, и чётко сказал:
– Там, где я рос, таких, как вы, называют выродками.
Пауль не верил своим ушам.
– Что, простите? Как вы со мной разговариваете?
– Как вы того заслуживаете. Вы просто ничтожество. Тряпка. Всю жизнь прятались за жену, а когда её не стало, раскисли.
– За такие слова я могу и ударить, – в запальчивости произнёс Пауль.
– Ну, попробуйте. – Доктор вызывающе улыбнулся. – Ничего не выйдет, потому что вы слабак. Попробуйте-попробуйте, ну! – Словно дразнясь, он поманил Пауля пальцами.
Пауль сжимал кулаки, чувствуя, что его руки готовы уже сами, бесконтрольно бить, хватать, рвать. Его трясло. В глазах доктора не было не то что ни тени страха, но даже азарта борьбы. Это был взгляд человека, наблюдающего за тем, как оправдываются его расчёты. И тут Пауль понял: «Провокация!» Его моментально отрезвило. Это была очередная гнусная игра, в которую он опять так легко втянулся. Но ему не хотелось злиться – ведь доктор именно этого и ждал. Самообладание снова вернулось к Паулю.
– Вы ненормальный. – Он, словно отряхиваясь, дёрнул плечами, и скорее направился к двери.
– Подождите, прошу вас, – взмолился доктор и, подлетев к нему, взял за плечо.
Пауль обернулся. На лице доктора светилась виноватая улыбка.
«Лживая скотина», – подумал Пауль и спокойно предупредил:
– Вот если не отпустите, я вас точно ударю.
– Простите мне этот фарс. Если вам станет легче, ударьте. Я только хотел помочь вашей агрессии выйти. – Доктор был явно очень расстроен.
– Подставив другую щёку? Как-то на вас не похоже.
– Я боялся, что вы меня не поймёте, если скажу напрямую. Простите. – Доктор отвёл взгляд, сокрушаясь, похоже, искренне. Вполне удовлетворённый Пауль решил сменить гнев на милость.
– Отчего же? Говорите напрямую, не бойтесь. – Освободив руку и поправив на себе пиджак, добавил мягче: – Вы точно ненормальный.
Доктор опустил голову, вновь отступил к окну и произнёс абсолютно серьёзно:
– Вы знаете, чего я боюсь. Можете ругать меня последними словами, но вам не удастся со мной поссориться.
– Это вы меня ругаете последними словами, – с достоинством заметил Пауль. – Вы слишком лживый или слишком ранимый. Вот этого я не понимаю.
Поджав тонкие губы и нахмурившись, доктор с сожалением смотрел в пространство.
– Ладно, на сегодня хватит. Прощайте. – Пауль развернулся и, выходя, услышал, как доктор почти прошептал в ответ:
– До завтра.


Пауль стоял у зеркала и неподвижно глядел себе в глаза. Ему не нравился его пустой, безнадёжный взгляд. Всё вокруг пьяно плыло, ничего больше не было, только этот страшный взгляд, который невозможно выдерживать. Нет! У Пауля вдруг больно сжалось сердце, окатив холодной волной стыда. Пауль зажмурился, но тут же заставил себя взглянуть вновь. Теперь эти стальные глаза смотрели с бездонной тоской.
– Прости меня! – прошептал Пауль одними губами. – Прости, я тебя предал.
Он закрыл лицо руками и некоторое время стоял неподвижно, словно сжавшись.
Потом опустил руки, с надеждой посмотрел в зазеркалье: взгляд стал смелее. Пауль тряхнул головой, попробовал улыбнуться, но, вышло, только зло оскалил мелкие зубы.