Если у тебя есть гештальт, закрой его.
Утром ездили на кладбище. Домой я пришла только сейчас. Блин, так-то, конечно, ничего дома успевать не получится. 
На кладбище холм песка, который я в тот раз руками лепила, уже высох, осел. Так что можно ещё подсыпать. А в тот раз просто уже и кидать его было некуда.
На солнцепёке раскопали и рубили, точнее, пилили пилой, корни на тропинке — от соседнего пенька осины, которую в том году срубили. Корни вполне живучи, пытаюся дать новую поросль. Если лить бетон на них, они его будут разрушать и через какое-то время придётся опять доделывать-переделывать. Мама хочет, чтобы всё было как можно качественнее и основательнее. (Мы, буддисты, разумеется, не хотим ничего, ибо в принципе не таких вещей по жизни хотим.
) Мастера с корнями бороться, конечно, не будут. Мастерам как раз на руку каждый раз переделывать и денежку за работу брать. Плюс на корни они вообще никогда не смотрят и считают их ерундой. Даже если поручишь и заплатишь, ничего не сделают, но скажут, что всё выполнили. Такое как-то уже было.
И потому мы теперь коноёбимся с этими дурацкими корнями.
В общем, я ходила с мыслями, что никто из моих друзей и знакомых так не пашет и такими вещами не грузится, все живут нормально-спокойно. И, блин, за что оно мне, и что, блин, за жизнь такая, что всё время вот такого рода дела, и почему ваще я? Работать на земле до определённой степени даже интересно, и мышцы подкачиваются, фитнеса не надо... Но, блин, никто ж этим не грузится. 
А нахрена мне такое счастье?
Мама всё сокрушается:
— Нужен мальчик.
Конечно, муж мне нужен не для того, чтобы найти любовь и семью завести, а чтобы была мужская рабсила.
Я думаю: ыыы, какой, нахрен, мальчик! какой мальчик вообще будет вот так возиться с этими корнями и вообще поедет на кладбище, чтобы вот так вкалывать!
Говорю:
— Никакой мальчик тут копаться не будет. Надо просто зарабатывать хорошие деньги и нанимать мастеров.
Мама, конечно, возражает, что хорошие мастера себя берегут, будут много просить (ну, значит, столько зарабатывать, чтобы не жалко было много отдать), опять же что с этим возиться никто не будет... Короче, вывод, что всё делать самим. А самим — это всегда с такими усилиями, что начинаешь думаешь: а нафига оно вообще надо? Ыыы, почему все живут более-менее легко, а тут всегда какие-нибудь заморочки!
На кладбище холм песка, который я в тот раз руками лепила, уже высох, осел. Так что можно ещё подсыпать. А в тот раз просто уже и кидать его было некуда.
На солнцепёке раскопали и рубили, точнее, пилили пилой, корни на тропинке — от соседнего пенька осины, которую в том году срубили. Корни вполне живучи, пытаюся дать новую поросль. Если лить бетон на них, они его будут разрушать и через какое-то время придётся опять доделывать-переделывать. Мама хочет, чтобы всё было как можно качественнее и основательнее. (Мы, буддисты, разумеется, не хотим ничего, ибо в принципе не таких вещей по жизни хотим.
) Мастера с корнями бороться, конечно, не будут. Мастерам как раз на руку каждый раз переделывать и денежку за работу брать. Плюс на корни они вообще никогда не смотрят и считают их ерундой. Даже если поручишь и заплатишь, ничего не сделают, но скажут, что всё выполнили. Такое как-то уже было. И потому мы теперь коноёбимся с этими дурацкими корнями.
В общем, я ходила с мыслями, что никто из моих друзей и знакомых так не пашет и такими вещами не грузится, все живут нормально-спокойно. И, блин, за что оно мне, и что, блин, за жизнь такая, что всё время вот такого рода дела, и почему ваще я?
Работать на земле до определённой степени даже интересно, и мышцы подкачиваются, фитнеса не надо... Но, блин, никто ж этим не грузится. А нахрена мне такое счастье?Мама всё сокрушается:
— Нужен мальчик.
Конечно, муж мне нужен не для того, чтобы найти любовь и семью завести, а чтобы была мужская рабсила.
Я думаю: ыыы, какой, нахрен, мальчик! какой мальчик вообще будет вот так возиться с этими корнями и вообще поедет на кладбище, чтобы вот так вкалывать! Говорю:
— Никакой мальчик тут копаться не будет. Надо просто зарабатывать хорошие деньги и нанимать мастеров.
Мама, конечно, возражает, что хорошие мастера себя берегут, будут много просить (ну, значит, столько зарабатывать, чтобы не жалко было много отдать), опять же что с этим возиться никто не будет... Короче, вывод, что всё делать самим. А самим — это всегда с такими усилиями, что начинаешь думаешь: а нафига оно вообще надо? Ыыы, почему все живут более-менее легко, а тут всегда какие-нибудь заморочки!
).
С другой стороны, перебесившись, мне захотелось поскорее таки достичь результата. Всё-таки прекрасная квартира, которая нравится, мне снится не случайно.
В принципе, размыть тоже мы сможем, знать бы чем.
Ага, округлил сумму. А с другой стороны, ну куда ещё больше-то? И так, чую, папе тяжело лежать под таким слоем. 
Но дешевле ни у кого не будет, похоже, т.к. в ценах все друг на друга ровняются.
Понятное дело, что это древний способ, но мне не нравится. Вот тогда точно человека не будет. А когда тело, то вроде бы и человек есть. В общем, надо будет подумать. Всё-таки она так хочет.
Не отждествлять себя со своими эмоциями, реакциями — это как освобождение от них. Если воспринимать эмоции как одну из оболочек, как часть меня, то и жить с этим легче. Теперь бы только научиться вспоминать об этом вовремя — может, немного поможет остыть, когда надо. 
Как классно общаться с Гекслем, рядом с которым вспоминаешь, что и ты Гексель! 
Когда я сказала, что на запрос «слеш» поисковик выдаёт большинство ссылок на дайри, 
Они все прекрасны. 
Надеюсь, скоро увидимся! Таки хочу с тобой на «Пиратов. Банду неудачников». 
Вообще-то я незнамо сколько времени ни с кем не могу нормально встретиться в реале (главным образом, сама себя ограничиваю), преимущественно сижу у себя в дневнике, как последний интроверт, ною и 