Если у тебя есть гештальт, закрой его.
Жизнь идёт как идёт.
Забываются улицы, встречи,
И напрасно ищу я знакомые лица в толпе.
Здравствуй, город чужой,
Зажигай ресторанные свечи.
У меня ведь свидание
С новой, блестящей Москвой.
Я уже не хожу в звёздный зал Добролюбовской библиотеки,
Переменой не бегаю через дорогу домой,
Не смотрю на закат, жмуря тускло-оранжево веки.
Не дружу больше с теми, с кем вместе рождали любовь.
Эй, моряк, ты действительно столько лет плавал,
Я тебя раз пятнадцать успела за всё позабыть.
Мне теперь ни приятель, ни сват, ни кузен – и сам дьявол!
Не успели, жаль, горькую на брудершафт с тобой пить.
Здравствуй, город чужих,
Ты ко мне не пришёл на свиданье.
Изменился в лице или маску разбил, Домино?
Ты всего лишь пятно
И совсем не на лбу мирозданья,
Островок линий Жизни на грубых ладонях моих.
6 марта 2012 г.
Забываются улицы, встречи,
И напрасно ищу я знакомые лица в толпе.
Здравствуй, город чужой,
Зажигай ресторанные свечи.
У меня ведь свидание
С новой, блестящей Москвой.
Я уже не хожу в звёздный зал Добролюбовской библиотеки,
Переменой не бегаю через дорогу домой,
Не смотрю на закат, жмуря тускло-оранжево веки.
Не дружу больше с теми, с кем вместе рождали любовь.
Эй, моряк, ты действительно столько лет плавал,
Я тебя раз пятнадцать успела за всё позабыть.
Мне теперь ни приятель, ни сват, ни кузен – и сам дьявол!
Не успели, жаль, горькую на брудершафт с тобой пить.
Здравствуй, город чужих,
Ты ко мне не пришёл на свиданье.
Изменился в лице или маску разбил, Домино?
Ты всего лишь пятно
И совсем не на лбу мирозданья,
Островок линий Жизни на грубых ладонях моих.
6 марта 2012 г.