Всё время ловлю себя на мысли, что хочу вернуться к Виктору с его подружкой и продолжить писать «Эмму», хотя надо бы в эти дни довычитать «Платье» и дополнить диалоги...
Старое из черновиков — к «Эмме».
— Как там поживают твои благодетели?
— Хочешь сказать, мои друзья? Отлично поживают.
— Ещё не собираются тебя выгонять? — с возмутительным спокойствием подначивал Виктор.
— Представь себе, нет! Я ведь не пытаюсь устраивать у них безобразную клоунаду из зависти к драгоценным запонкам, карманным часам или портсигарам, как, например, некоторые молодые люди завидуют бриллиантам на женском запястье.
читать дальше
Виктор сделал хулигански удивлённое лицо.
— Ну, пока «твои друзья» не обвинили тебя в краже.
— Меня не обвинят в краже, потому что я не пытаюсь ничего украсть, в отличие от некоторых!
— Зато ты не играешь с ними в бридж. — Виктор игриво подмигнул и прибавил вполне серьёзно: — Имей в виду, если что, я всегда найду тебе угол.
— Где? В «планетарии»? Чтобы та спятившая уличная гонялась не за тобой, а за мной? Спасибо, конечно, однако не стоит. В случае чего, я лучше буду ночевать в театре под сценой, чем в борделе. Тебе мало того, что ты работаешь в одном доме свиданий, — тебе нужно ещё жить в другом?
— Это не дом свиданий, а вполне респектабельные апартаменты... Хотя я там почти не бываю. Я живу работой и на работе. Согласись, женщины в доме терпимости — тоже люди, а я давал клятву помогать всем. К тому же, среди этих женщин мне спокойнее.
— Извращенец. Лучше б своей личной жизнью занялся.
Проигнорировав моё пожелание, он подступился вновь:
— Уверяю, найду тебе квартиру попроще и поспокойнее. Только скажи, если почувствуешь, что обременяешь своих благодетелей. Быть обязанным всегда неудобно.
— Что-то я сомневаюсь, что найдёшь. И потом, предпочитаю не быть обязанной тебе, а то, чего доброго, ты меня вынудишь в уплату долга перестать заботиться о вас с Жозе!
Упоминание о нашем друге явно возбудило его ещё больше: он заговорил тише и вкрадчивее, прямо-таки с нездоровым с блеском в глазах.
— Слушай, а что, Элеонор в курсе всех походов налево своего муженька?
— Да откуда я знаю? И вообще у него имя есть. Мог бы и по имени называть того, с кем ты играешь в бридж и кто тебя так любезно принимает в своём доме.
— Ну, ты же у нас его доверенное лицо. Тебе и называть его по имени.
— Я не его доверенное лицо, просто поговорили по душам пару раз.
Виктор в изумлении отпрянул, драматически прижав согнутый указательный палец к подбородку.
— О! Что я слышу! Это повторилось?! Снова приватная беседа!
— Давай без преувеличений. Хочешь, я тебя в театр устрою? Будешь там овации срывать эдакими эскападами. Просто ещё раз поговорили немного, вот и всё. С тобой-то, например, ему нормально не пообщаться, по-мужски. Вот и приходится хотя бы со мной делиться. Он, конечно, говорит мне, что я необыкновенная, не такая, как все, но скорее это просто вежливость, чувство благодарности. Может, я единственный человек, с кем он может хоть как-то открыться.
— А он тебя обаял. Смотри, будет очень некрасиво, если он изменит жене ещё и с тобой. Тогда мне точно придётся хлопотать насчёт нового жилья.
— Ну что ты болтаешь! — воскликнула я, даже не в силах злиться его странной фантазии.
— Разве ты не девушка? «необыкновенная»!
— Для него даже чересчур. Не волнуйся, я не в его вкусе, что очевидно. Он просто объяснил мне, что в семейной жизни порой бывает не всё так просто и что есть более высокая любовь, чем просто физическое обладание.
— Надеюсь, пока объяснял, он тебя не пытался ни к чему склонить?
— С какой стати? Он просто положил мне руки на плечи, и всё.
— Ооо! — протянул Виктор так патетически, будто узнал некую скабрезную тайну.
— Да хватит уже! Прекрати! Если я вот так сделаю, думаешь, это будет означать что-то неприличное?! — Я вытянула руки вперёд и схватила его за плечики пиджака. — Ну?!
Виктор скорчил довольную рожу, как обожравшийся кот.
— Ой, ты меня прям смущаешь, даже не знаю, что тебе ответить.
— Фу, какой ты противный, не могу просто.
— За что ещё он тебя так хватал?
— Да ни за что он меня не хватал!
— А что говорил?
— Говорил, что