Если у тебя есть гештальт, закрой его.
– Ты-то сам о себе много не воображай: бывает вредно для здоровья. – Наконец отыскав робко прятавшийся у меня в левом кармане платок, будто бы ещё влажный от слёз, я погрозила им Виктору. – Если ты собрался опять мериться своим эго с тем уголовником, имей в виду, я пойду с тобой. Вмешиваться не собираюсь, но глаз с него не спущу! Чтоб он знал: тебя никто в обиду не даст!
Подозрительно хмурясь, Виктор отобрал у меня ни в чём не повинный кусок материи, словно это был заряженный пистолет, и сунул его в карман брюк.
– Только если ты возьмёшь на себя роль третейского судьи и присудишь победу мне.
– Вот ещё! Не буду я играть в ваши игры. Нашлась тоже Прекрасная Елена!
– Предстоит мужской разговор, не слишком приятный для женских ушей.
– Ничего, я привычная. По крайней мере уши у меня такие же, как у тебя. – Для наглядности я дёрнула себя за мочки и оттопырила их.
Виктор улыбнулся и левой рукой опустил мою правую руку, едва касаясь её.
– Он очень удивится тому, что у меня такой храбрый защитник. Если ты считаешь, мне доказывать ему нечего, то я пока повременю с ним встречаться.
– Конечно, нечего! Ни ему, ни кому другому. Говорю же, ты замечательный. Если бы я была высоким, уверенным, интересным юношей, я бы за тобой даже приударила.
– Боюсь представить, – засмеялся Виктор. – А мне бы тогда, наверно, пришлось быть милой девочкой во избежание побоища, хуже чем в спектакле, который мы только что видели.
– Напрасно ты не веришь. Вы на пару сам знаешь с кем – двое самых изумительных, самых лучших мужчин из всех, которых я встречала. И, как выясняется, двое самых неразумных! Надо же мне было поддаться на уговоры Элеонор и привести тебя! Теперь и тебе в её дом будет вход заказан, и меня выгонят. Смотри, я ведь к вам с Жозе приду! Попробуйте у меня только ссориться! Я вас научу, как жить в мире и согласии!
Виктор скептически и высокомерно скривился.
– Я живу один, в мире и согласии с собой.
– Ты что, выгнал его? – испугалась я.
– Нет.
– Он тебя выгнал?
– Да никто никого не выгонял. Я и без него могу себе позволить квартиру, соответствующую статусу хорошего доктора. Конечно, я был бы рад тебя пригласить, но боюсь скомпрометировать. читать дальше
Подозрительно хмурясь, Виктор отобрал у меня ни в чём не повинный кусок материи, словно это был заряженный пистолет, и сунул его в карман брюк.
– Только если ты возьмёшь на себя роль третейского судьи и присудишь победу мне.
– Вот ещё! Не буду я играть в ваши игры. Нашлась тоже Прекрасная Елена!
– Предстоит мужской разговор, не слишком приятный для женских ушей.
– Ничего, я привычная. По крайней мере уши у меня такие же, как у тебя. – Для наглядности я дёрнула себя за мочки и оттопырила их.
Виктор улыбнулся и левой рукой опустил мою правую руку, едва касаясь её.
– Он очень удивится тому, что у меня такой храбрый защитник. Если ты считаешь, мне доказывать ему нечего, то я пока повременю с ним встречаться.
– Конечно, нечего! Ни ему, ни кому другому. Говорю же, ты замечательный. Если бы я была высоким, уверенным, интересным юношей, я бы за тобой даже приударила.
– Боюсь представить, – засмеялся Виктор. – А мне бы тогда, наверно, пришлось быть милой девочкой во избежание побоища, хуже чем в спектакле, который мы только что видели.
– Напрасно ты не веришь. Вы на пару сам знаешь с кем – двое самых изумительных, самых лучших мужчин из всех, которых я встречала. И, как выясняется, двое самых неразумных! Надо же мне было поддаться на уговоры Элеонор и привести тебя! Теперь и тебе в её дом будет вход заказан, и меня выгонят. Смотри, я ведь к вам с Жозе приду! Попробуйте у меня только ссориться! Я вас научу, как жить в мире и согласии!
Виктор скептически и высокомерно скривился.
– Я живу один, в мире и согласии с собой.
– Ты что, выгнал его? – испугалась я.
– Нет.
– Он тебя выгнал?
– Да никто никого не выгонял. Я и без него могу себе позволить квартиру, соответствующую статусу хорошего доктора. Конечно, я был бы рад тебя пригласить, но боюсь скомпрометировать. читать дальше