Памятуя более ранние блоковские стихи, ожидала, что поэма будет в том же мистическом, символистском и непонятном стиле написана. Никогда мне бесконечным числом смыслов и символов стихи Блока не нравились. Да и мрачно-восторженно-маниакальное душераздирание по поводу Кармен и Прекрасной Дамы набивает оскомину.
И мистика, и символизм в поэме есть, но всё-таки каркас в ней – это скепсис, мрачный по содержанию и цветастый по форме. И вот именно он мне симпатичен. Читаешь и – наконец-то – понимаешь, что автор человек критичного и большого ума, а не просто страстный мечтатель. Концентрация смыслов в тексте по-прежнему запредельна, нет не то что ни одного лишнего, а вообще ни одного блёклого слова.
Блок не был бы Блоком, а 4-я Физика не была бы 4-ой Физикой, если бы значительная часть текста не была посвящена смерти и описанию похорон. Такого натуралистичного описания, простите, лежащего в гробу тела – в стихах я ещё не встречала.
И, наверно, к лучшему, что поэма осталось незаконченной (конечно, то, что помешала смерть Блока, – это прискорбно). Зато последние строки:
«А мир – прекрасен как всегда», –

остались жизнеутверждающими.