КОРОЛЬ МАНДРАЖА
(альтернативный бред по Гранаде)
читать дальше
Письмо графу де Кавайному...
...было запечатано кровью...
...и передано слуге графа по кличке Лупоглазый. Однако больше ему подошла бы кличка Склерозный, потому что...
...он передал письмо своему хозяину лишь 12 лет спустя.
Но тем не менее письмо не потеряло своей актуальности: даже тень графа Кавайного весьма интересовалась теми конфиденциальными сведениями, что были в письме. Но безуспешно: подсмотреть не удавалось.
Граф не находил себе места...
... и бился в отчаянии апстену.
Лупоглазый: И чё это он так психует! Ну, подумаешь, опоздал на свиданку к своему дружку-гею на 12 лет. Ну и чё!
Лупоглазый: Надо б ему сказать, чтоб не бился так, а то я, чего доброго, лишусь и этого хозяина. И так уж все предыдущие погибали при загадочных обстоятельствах...
Лупоглазый: Только камин не проломите, ваше бродь. Это ж антиквариат. Что я потом продавать из вашего дома буду, когда вы застрелитесь?..
И, не дожидаясь самоубийства хозяина, Лупоглазый начал потихоньку распродавать его имущество, в том числе и тайную переписку.
Лупоглазый: Утром деньги – вечером стулья. Вечером деньги – утром стулья.
Инкогнито в тени: Чё, офонарел что ли? Какие стулья! Я антиквариатом интересуюсь только для прикрытия! Письма давай!
Лупоглазый: Да на! Гони мои луидоры!
Инкогнито в тени: Какие луидоры! А пиастры не хочешь? Акциями МММ обойдёсси.
Лупоглазый: Ну, давай свои ацкие акции М.М.Мориарти...
А в это время прелестная горничная в доме добропорядочного сэра Ч.М.О. вывела на вечерний выгул щеночка, недавно купленного у не менее добропорядочного педагога Степлтона.
Агги: Баська, рядом!
Агги: И чё это за непотребство?
Агги: Фи, срам какой!
Агги: Опять сэр Ч.М.О. вывел антропоморфный кактус! Со своим увлечением растениеводством сэр Ч.М.О. скоро станет не хуже Сальвадора Дали и вырастит в горшке Франкенштейна.
Агги: Пошли-ка отседова, Баська! Приличным викторианским собакам на такое смотреть не полагается.
А в это время в приюте для престарелых...
Ватсон: Ну как, Холмс? Вам здесь нравится? Уютненько, не правда ли? Хотите насовсем поселиться в этом райском уголке?
Холмс: Эээ, Ватсон, логика мне подсказывает: никак вы меня в дом престарелых сдать хотите? Не нужен я вам стал, да?
Холмс: Вот вы как, значит, решили меня отблагодарить за всё, что я для вас сделал? Я вас всю жизнь кормил, поил, еду из ресторанных кухонь таскать учил... Значит, всё это так мало стоит?
Пожилая Ляди: Ну поцелуй меня, дружок! Это будет тебе утешением.
Холмс: Одичала что ли? Какой я тебе дружок? Это собак так зовут обычно, а я человек. Разве не заметно? Почему никто не видит во мне человека? Я жить хочу, а ты вон, видно, как та беззубая Баскервильская собака, что засасывает насмерть...
Пожилая Ляди: Да ты никак целоваться не умеешь!
Холмс: Неправда! Ватсон, скажите ей!
Пожилая Ляди: Эээ, дружок! Да ты никак голубой!
Холмс: Неправда! Я всегда в чёрном хожу. Чёрный стройнит, а голубой мне не идёт.
Пожилая Ляди: Да ладно, мне-то можешь признаться. Я-то всякого на своём веку повидала, меня такими штуками не удивишь... Слушай, ты б рассказал мне что ли, как у вас это всё происходит. А то мне надо NC-слэш писать, а я уж забыла, как всё это делается... А наши стариканы не хотят изобразить гомо-порно, не порадуют старушку, бессердечные!
Пожилая Ляди: Вот, дай-ка я тебе зачитаю кусочек, а ты мне скажи: так иль не так. «В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой...»
Ватсон: Холмс, вы чё там с леди шепчитесь, а? Смотрите у меня!
Холмс: Ревнует Ватсон, бедняжка. Совсем в своих чувствах запутался. Сам ведь хотел меня сюда упечь... Ничё, ничё, Ватсон! Это мы к классической литературе приобщаемся!
Холмс: Дайте-ка, леди, я сам почитаю. Ух ты, как интересно... Эх, а у нас с Ватсоном такого точно никогда не будет...
Пожилая Ляди: Ну как? Нравится? Скажи, что нравится, порадуй старушку, юноша. Это единственная радость, что осталась в моей несчастной жизни после того, как у нас сломался телевизор...
Холмс: А знаете, в этом что-то есть. Позвольте, я возьму это домой, читать буду на ночь. А как прочту, так непременно напишу вам отзыв о двадцати листах. Договорились?
Пожилая Ляди: А ты коварный, юноша! Ладно, договорились!
Пожилая Ляди: Надеюсь, доктор Ватсон тоже напишет небольшой отзыв, потому что вы будете читать это на ночь друг другу...
Холмс: Эх, леди, если б это было возможно...
Пожилая Ляди: Я вам от всей души желаю счастья, дитя моё. Не зря меня тут все кличут матерью Терезой.
Холмс: Благословите, мать!
Пожилая Ляди: Да пребудет с тобой Сила, юный падаван!
Холмс: Ватсон, со спокойствием истинного буддиста позволю себе констатировать: я готов остаться здесь жить.
Ватсон: Нет уж, Холмс! Не говорите ерунды. Поехали домой!
Холмс: Воистину, мой друг.
Спустя несколько дней на Бейкер-стрит.
Ватсон: Холмс, как это понимать? Что это за порнография?! Вот, значит, что вы читаете вместо Библии!
Ватсон: Признаться, от вас я этого никак не ожидал! Надеюсь, все эти страсти не вы писали?!
Холмс: А чё это вы так надеетесь, Ватсон? Я что, не имею права писать о том, что меня волнует? Можете не рыть копытами землю: это не я написал. К сожалению, не я. Но мне чтение этих строк согревает душу.
Холмс: Эх, Ватсон! Даже вы меня не понимаете! Как тут не сойти с ума от отчаяния!
Холмс: Вот уйду я от вас в монастырь, и не узнаете вы о моей любви...
Холмс: ...и с голоду без меня помрёте...
Холмс: Ибо врач вы ваще отстойный...
Холмс: Ну, помрёте – так вам и надо. А я всё равно раньше вас помру от горя.
Миссис Гудзон: Джентльмены, хватит баланду травить. Почему вы не жрёте мою капусту? Зря что ли я её в горшочке с навозом на подоконнике ращу?
Холмс: Миссис Гудзон, не сочтите за грубость, мы лучше потравим баланду, нежели рискнём вашу баланду употреблять в пищу.
Миссис Гуздон: Ну и мать вас ити-то! Ходите тогда голодные.
(и продолжение следует...)