Увы, автор не гей, и потому ему было очень нелегко всё это сочинять. Надо, надо наконец научиться писать нормальное подробное гей-порно! Названия, как всегда, придумать не могла, потому ― по последним словам...
Горы Швейцарии
читать дальше Он притянул меня к себе и, поглядев в мои глаза грустным и каким-то странно задумчивым взглядом, произнёс:
― Уотсон, не делайте поспешных выводов.
― Я люблю вас! ― Я потянулся губами к его губам, но он отвернулся.
― Давайте без этого. ― Выбравшись из моих объятий, он снял с себя халат и стянул ночную рубашку, и впервые я увидел его обнажённым. У него было типично астеническое строение ― но как он был красив! Стройность, удлинённость пропорций, прекрасное развитие мышц, бледность и гладкость его кожи, безволосой, как у юноши... ― позабыв о смущении, я смотрел на него с невольным восхищённым трепетом и не мог отвести глаз. От пупка по его животу спускалась дорожка чёрных волос, расширяющаяся книзу и обрамляющая...
Холмс как будто совершенно не обратил внимания на то, что мой взгляд был прикован к его телу. Он взял со стола какую-то коробочку и тихо произнёс:
― Уотсон, что же вы замечтались?
Очнувшись, я стал раздеваться и только теперь заметил, что возбуждение моё было уже необыкновенно велико. И теперь мной вдруг овладел стыд, который, кажется, лишь усиливал желание. Честно говоря, я не знал, что делать дальше. Я никогда не занимался этим с мужчиной и не очень хорошо представлял, как это.
Но Холмс пришёл мне на помощь. Оценивающе взглянув на меня, он сел на кровать, открыл коробочку, в которой оказался крем, и, смазав в нём пальцы, лёгкими быстрыми движениями стал наносить его на мою разгорячённую, вожделеющую плоть. Может, я был слишком чувствительным, а может, просто мои страсти давно не находили удовлетворения, но у меня перехватило дыхание и я невольно дёрнулся в этих умелых руках.
― Рано, рано ещё, ― ласково усмехнулся Холмс, ложась на постель и раздвигая согнутые в коленях ноги. Быстро, едва я успел заметить, он смазал кремом свой анус и, протянув руку, положил коробочку обратно на столик. ― Ну, давайте же.
Повинуясь жесту его руки, я лёг сверху. Это было совсем не так, как мне грезилось. Я чувствовал соприкосновение наших тел, чувствовал, что весь горю от желания, но боялся: вдруг это всё лишь моя очередная грёза? Вдруг я сейчас проснусь и ничего этого не будет?
― Уотсон, ― очень серьёзно произнёс Холмс. ― Что же вы медлите? Вы в самом деле этого хотите?
― Да, хочу. Но я не знаю как, ― сознался я.
Он усмехнулся и рукой нацелил меня на своё готовое принять мою страсть тело. Я вошёл в него удивительно легко: это нежное и уютное нутро впустило меня. Я стал продвигаться вперёд, и мой любовник выгнулся мне навстречу. Едва не теряя рассудок и забыв нерешительность, я со всей страстью последовал за своей природой. Мой пылкий любовник запрокинул голову назад, взгляд его замутнился поволокой страсти, тонкие губы потемнели и полуоткрылись. Возбуждение наконец начало охватывать и его ― я не отводил глаз от его члена, который теперь наконец-то поднялся и явил себя во всей красе. Не в силах удержаться, я взял этого красавца в руку. Мне хотелось поцеловать его, но разрывать узы нашей страсти я был просто не в состоянии.
Холмс оказался очень умелым любовником. Он великолепно владел своим телом, так что в огне я забыл о времени, забыл кто я, кто он. Всё на свете перестало существовать ― осталось только необыкновенное чувственное блаженство. В пылу безудержной страсти я едва заметил, как мой любовник кончил. Но он так сильно сжал меня, что я едва не вскрикнул и разрядился в глубину его тела.
Обессиленно упав рядом с ним, я уткнулся в его шею. Сладкая истома растеклась по всему моему расслабленному телу. Я был совершенно счастлив. Наконец Холмс вытащил из-под себя одеяло и накрыл нас обоих. Я крепче обнял моего возлюбленного и стал целовать его шею, тереться о неё лицом.
— Тише, тише, Уотсон, ―проговорил он своим обычным тоном и, обняв меня, слегка погладил по спине.
— Мне ни с кем не было так хорошо, ― прошептал я. ― Любовь моя!
— Уотсон, скажите, как вы узнали, ― неожиданно серьёзно попросил он.
— Что узнал?
— Что я... ― Он отвернулся. ― Что мне... нравятся мужчины.
Меня его слова несколько смутили.
— А вам они вправду нравятся?
Он резко повернул ко мне голову и сверкнул глазами.
― Ну разумеется!
— Простите. Я не знал. Просто... Я... я давно уже думал...
— Да, Уотсон, спасибо, ― вздохнул он. ― Вы победили: я брошу наркотики, даю слово.
Я не верил своим ушам.
— О, Холмс! Как это прекрасно!
— Вы довольны?
— Боже мой! Я просто счастлив!
— Я рад, что вас осчастливил, ― как-то странно произнёс он.
— Холмс, а можно... ― Под одеялом я потянулся к его члену, но мой любовник скептически скосил на меня глаза.
— А зачем?
— Я хочу вас ещё.
— В этом нет необходимости: вы уже добились от меня всего, что вам было нужно.
Его холодные слова привели меня в замешательство.
— Холмс, но вы ведь и сами хотели этого. Я никогда не позволил бы себе чего-то, что противоречило бы вашей воле. Я так долго думал о вас, мечтал о вас. Я люблю вас, Холмс.
— Уотсон, прошу, не надо слов. Уходите. Мы оба получили то, что хотели, и давайте забудем об этом.
Он освободился от моих объятий, встал с постели и надел рубашку. Я был как громом поражён. Он мне не верил, он не верил в искренность моих чувств. Он думал, я занимался с ним сексом только ради того, чтобы заставить его бросить наркотики? Он думал, я пойду на такую чудовищную сделку? Мне стало обидно.
— Холмс, послушайте, ― заговорил я, вслед за ним поднявшись с кровати. ― Поверьте мне. Я не знаю, чем и как это объяснить, но я давно вас хочу. И мне всё равно, будете ли вы колоться этим чёртовым кокаином или нет, ― я всё равно буду любить вас.
Он запахнул халат и завязал пояс.
— Довольно. Уходите.
Я подскочил к нему и, прижавшись к самому дорогому человеку на свете, крепко вцепился в его плечи.
— Не знаю, как ещё доказывать! Хотите, возьму вас силой?
Он усмехнулся.
— И что я должен вам ответить на это вопрос? «Хочу»? Успокойтесь и прекратите это ребячество. Один раз ― не... Уотсон, не стоит меня обманывать. И себя тоже не стоит. ― Взяв мои руки, он опустил их и вышел из комнаты.
А вскоре после этих событий мне пришлось узнать, как красивы горы Швейцарии.
16 апреля 2008 г.