[mjaso]

Внезапно — продолжение романа. А то забуду.

— Вы уверены, что всё точно рассчитано?
— Конечно. Поверьте моему опыту.
Мэтр кивнул.
— Ваша компетентность вне всяких сомнений. Если кто-то пострадает, лично вам, разумеется, не грозит ни разжалование, ни отставка, ни трибунал. В случае провала операции — а даже единичная жертва будет считаться провалом — вы отвечаете только передо мной.
Рафаэль невольно напрягся. Мэтр говорил вовсе не в суровом тоне, просто по-деловому, но его слова почему-то звучали так угрожающе, будто отвечать перед ним — пострашнее, чем разжалование, отставка и трибунал вместе взятые.
— Я это понимаю, доктор, — дисциплинированно ответил молодой человек.
Мэтр улыбнулся, его глаза блеснули весьма заинтересованно. Да, так и есть! Он только и ждал, как бы кого-нибудь наказать. Впрочем, его визави это нисколько не смущало, и Рафаэль даже позавидовал хладнокровию и моральной силе послушного служаки.
— Отлично. Чтобы подстраховаться, предлагаю заранее поставить на бульваре массивные чугунные урны, которые, к тому же, будет трудно сдвинуть с места в случае возможных беспорядков.
— Пожалуй, неплохая идея, — одобрил собеседник. — Лучше не только на бульваре, а по всему центру.
— Да, можно. Высокие, примерно такие. — Мэтр показал уровень опущенной вниз ладони. — Надеюсь, подобный контейнер сработает как ствол пушки и взрыв получится направленным вверх, что минимизирует поражающее действие. Рассчитайте, пожалуйста, оптимальную конфигурацию. В ближайшие дни нам стоит опробовать на полигоне.
— Хорошо, в пятницу, думаю, сможем испытать, — вновь согласился молодой человек, будто получил совершенно ординарное указание.
Взрыв! Что за дьявольский план! Рафаэль похолодел. Он, оказывается, до сих пор ещё не осознал до конца, в лапы к какому злодею попал.
— Замечательно. Благодарю вас, на сегодня можете быть свободны. — Мэтр поощрительно похлопал своего вассала по плечу, и тот вышел.
Рафаэль повис на шторе, сжимая кулаки. Нет, он должен быть смелым. С такими-то противниками он просто обязан быть смелым и мужественным! Несмотря не очевидные чёрные дела мэтра, его никто не боялся, перед ним никто не дрожал. Напротив, его, кажется, все любили. Чем ещё, как ни влюблённостью, можно объяснить спокойствие пажа? Увы, Рафаэль так не мог. Набрав в грудь воздуху, он резко отдёрнул занавесь.
Мэтр сидел за столом, изучая отставленный гостем отчёт. Затем, словно почуяв намерение Рафаэля скомкать и разорвать лицемерные бумажки, поднял голову и спрятал документы в папку с городским гербом.
— А, это вы.
Рафаэль поглядел на него исподлобья как можно более воинственно.
— Что, разочарованы? Да, я подслушивал!
— Поздравляю. Время летит так быстро. — Широким жестом согнув руку, мэтр поглядел на часы на запястье. — Не думал, что нам уже пора идти есть мороженое.
— Мороженое?.. — Рафаэлю стало так обидно: его не воспринимают всерьёз! Его лицо обмякло, и к глазам как будто начали подбираться слёзы. — И вы не догадываетесь, почему я хмурюсь?
— Да вы постоянно хмуритесь, ещё чаще даже, чем подслушиваете. Откуда ж мне знать, почему на сей раз?
— Вы только что собирались идти на полигон, а меня приглашаете на мороженое?
— А что такого? Вчера вам вроде понравилась наша прогулка.
— И сегодня я себя за это ненавижу. Сегодня меня знобит! Возьмите меня на полигон, я требую.
Мэтр чуть нахмурился и, опершись кончиками пальцев о стол, решительно поднялся.
— Не думаю, что вам нужно туда идти. Я бы не хотел вас вовлекать сверх необходимого.
— Вы мне не доверяете? Вы думаете, я ребёнок и ничего не пойму? Или я игрушка? Щенок, которого вы таскаете за шкирку то туда, то сюда?
— Мне не нужно, чтобы вас видели на подобных мероприятиях. Гулять по городу — пожалуйста, в ресторан — пожалуйста, но, извините, не на военные испытания. Вы, верно, и вправду не понимаете, какую роль на себя взяли. Извольте исполнять, что вам говорят, иначе...
— Что иначе?! — прошипел Рафаэль, приблизившись и вновь сжимая кулаки.
— Вы сорвёте мне операцию. Наслаждайтесь жизнью и скажите «спасибо», что вас оберегают.
— А что потом? Что потом?! — закричал Рафаэль в лицо своему мэтру и схватил его за пиджак. — Вы ничего не понимаете?! Вы ничего не видите?! С вами соглашаются лишь потому, что вы — хозяин! Он — шавка! Вы сказали — он поддакнул! Глупо, пошло, подло! И даже не подумал, что это может быть плохо или опасно! Мерзкий прихвостень! Ему плевать на вас, он при первом же случае предаст!
Казалось, мэтр сейчас презрительно рассмеётся — так иронично блестели его глаза. Но он только слегка улыбнулся и почти прошептал:
— А вы? Не предадите, я надеюсь? В политике это редкость, конечно. Ваша значимость не определяется тем, куда вас приглашают. Как вы думаете, почему главная роль в проекте всё ещё у вас? Давайте завершим начатое, а потом сможете ходить куда угодно и жить как угодно. Если вы не ребёнок и действительно знаете, чего хотите.
Рафаэль сам не знал, что он знает и чего хочет, но почему-то очень смутился от ожидаемой от него клятвы верности. Он медленно разжал руки и опустил голову.
— Я подумаю... Но если вас предадут, если ничего не получится и никто не удержит вас от зла, не жалуйтесь потом, что я вас не предупреждал.
— Не буду, не буду, — засмеялся мэтр и благодушно похлопал Рафаэля по плечу. — Ну что, идёмте?