Вычитала всё это дело во второй раз: содержание то же, только сняла пару лишних запятых, повыкинула лишние союзы "что", коих упорно получается по два на предложение... ну, и добавила пару почти незаметных слов... Искать 10 отличий практически бесполезно, но они есть.
9.07.2008 г. сунула нос в «Камень Мазарини» и вот результат – снова написался рассказ о Холмсе. Мне нельзя читать Конан Дойля: хронически вдохновляет. Да и жизненный материал накопился... Хотя, конечно, роман мне свой надо писать, а не рассказики о Холмсе. Но на самом деле Билли мне давно мозг хавает...
Тайна трёх убийств
Читать текст. О том, что Холмс занимается новым расследованием, я узнал из «Дейли ньюс». Обычной короткой телеграммы от него на сей раз не было – видимо, моего участия в деле не планировалось. Вряд ли жестокое тройное убийство и пропажу драгоценностей из особняка лорда Беллфаста можно было считать лёгким делом, не сулившим никакой опасности при его раскрытии. Холмс наверняка нуждался в помощи – и, тем не менее, не просил о ней. Возможно, он не хотел отрывать меня от работы или подвергать слишком большому риску. А возможно, причина крылась в другом. За годы участия с Холмсом в его расследованиях я настолько привык к приключениям, к постоянной опасности и необходимости всё время находиться в напряжении умственных и душевных сил, что скучал по прежним временам, по нашим совместным рискованным авантюрам, предпринимавшимся, разумеется, во имя справедливости. В моём сознании всё это было неразрывно связано лишь с одним человеком, и на самом деле я скучал по нему. Взяв на себя такую смелость, я без предупреждения отправился на Бейкер-стрит. В конце концов меня было рано сбрасывать со счетов: пусть годы дают о себе знать, но старый конь борозды не испортит. В нашей старой квартире меня встретил слуга Билли – совсем молоденький юноша с несколько простоватым выражением лица. Однако я уже знал, что на самом деле он отнюдь не так прост, каким желал казаться, иначе мой друг и не взял бы его в услужение. Билли не только внешне был чрезвычайно аккуратен, но и в словах и поступках аккуратности ему занимать не приходилось. – Билли, мистер Холмс дома? – спросил я. – Да, сэр. Но мистер Холмс как будто не ждёт гостей. Мне показалось, что он намеренно сказал это. Неужели Холмс вновь пребывал в том угнетённом состоянии, какое находит на него в отсутствие интересного дела? Но ведь сейчас дело у него как раз было. Я забеспокоился. – Как его здоровье? – Мистер Холмс запрещает мне говорить о его здоровье, – сокрушённо заявил Билли. – Не думаю, что мистеру Холмсу понравится, если я стану обсуждать эту тему с кем-либо, сэр. – Доложите, пожалуйста. – Напомнив Билли о его обязанностях, я наконец поднялся за ним на второй этаж. Наша старая гостиная выглядела несколько непривычно. Пожалуй, в таком порядке я никогда её не видел. Все вещи были аккуратно разложены по местам: химикаты были собраны на химическом столике, скрипка лежала в футляре, ведро для угля, где когда-то хранились сигары, было заполнено углём, а старой персидской туфли с остатками табака в помине не было. Даже трубки на полке стояли в строгом соответствии со своим размером – от более коротких к более длинным. Но одной из трубок в этом ровном ряду не было – чёрной глиняной, которая всегда помогала моему другу в размышлениях над очередной задачей. Осторожно постучав в дверь спальни и получив в ответ неясное мычание, Билли чуть приоткрыл дверь и самым бесцеремонным образом сунул голову в спальню Холмса. – Доктор Уотсон, сэр. – Затем, высунув голову обратно, Билли ловко закрыл дверь – так, чтобы я не успел ничего увидеть, – с необыкновенно вежливым выражением лица повернулся ко мне и слегка поклонился. Своей необычайной проворностью этот малый производил на меня скорее неприятное впечатление. Как я и предполагал, Холмс вышел с глиняной трубкой в зубах. Подпоясанный, он держал руки в карманах нового халата, подчёркивающего его астеническое сложение. Холмс и вправду ещё больше похудел с нашей последней встречи, хотя виделись мы не так давно. И я с беспокойством подумал, что каждый раз удивляться всё большей его худобе – скверная традиция. Но по крайней мере никаких признаков апатии у него заметно не было. – Уотсон, – приветственно кивнул он мне и распорядился: – Билли, можете идти. Почтительно поклонившись, словно китайский болванчик, Билли удалился, но я успел заметить, какими глазами он глядел на моего друга. Обычно так восторженно смотрят на учителей прилежные ученики, платонически влюблённые в своих маститых наставников. Я уверен, что не преувеличиваю: именно это читалось в глазах Билли. Но Холмс, видимо, уже привык к таким взглядам своего слуги и потому совершенно не обращал на них внимания. – Вы наконец-то решили навести порядок в квартире, Холмс, – радостно произнёс я. – Отнюдь. – Он сел в кресло, по-турецки скрестив ноги. – Думаете, я стал бы тратить время на то, чтобы раскладывать трубки по размеру? Это Билли. Я с удивлением посмотрел на него. Обычно он никому не позволял трогать свои вещи и приводить в порядок гостиную – точнее, нарушать тот порядок, который он сам в ней установил и который был удобен ему. Даже мне не позволял. Сдвинув брови, Холмс курил трубку и задумчиво глядел в пространство, не замечая моего взгляда. Наверно, в эту минуту его ум был занят размышлениями о произошедших убийствах, и потому Холмс не придал значения тому, как необычно звучат его слова. – Билли? – негромко переспросил я. Очнувшись, Холмс флегматично поднял на меня взгляд. – Это он вас пригласил? – Кто? – Билли. Мне было неловко признаться вслух, что я пришёл сам, неловко, что так беспардонно навязываюсь. Точнее, мне стало стыдно той единственной причины моего прихода – как если бы она была противозаконной! Пожалуй, Холмсу не очень понравилось бы, услышь он, что я пришёл лишь повидать давнего друга, по которому скучаю. К тому же мне не хотелось, чтобы Холмс решил, будто я к нему явился как врач к пациенту. Лгать я не собирался и потому малодушно промолчал. – Какая безответственность, – произнёс мой друг, закрывая глаза и откидывая голову на спинку кресла. – Он так старается помочь в расследовании, что взял на себя смелость потревожить вас в тот момент, когда у вас столько пациентов. А ведь я ему запретил это делать. Увы, мальчик слишком старается, а всё чрезмерное никогда не приносит пользы. Простите, что он напрасно вас побеспокоил, Уотсон. – Напрасно? – воскликнул я. – Что вы, Холмс. Вы всегда можете рассчитывать на меня, независимо от того, сколько у меня в данный момент пациентов. – На вас всегда можно было положиться, Уотсон, но сейчас мне в самом деле не требуется содействие. – Его голос звучал чуть мягче обычного. – А как же эта ужасная тайна трёх убийств? Вы уже раскрыли её? Когда речь зашла о расследовании, Холмс тут же оживлённо поглядел на меня. – Несмотря на кровавую завязку, дело лорда Беллфаста отнюдь не из самых сложных: мной уже пройдено примерно две трети пути до решения, так что беспокоиться нечего. – И тем не менее, Холмс, вам лучше меня известно, как губительна порой бывает опрометчивость. Особенно, если речь идёт о беспощадном и коварном мире преступности. Впрочем, если вас связывает необходимость хранить тайну... – Уотсон, – вздохнул он, качая головой, – разумеется, ваши чувства можно понять. Довольно скучно целыми днями лечить людей, и, конечно, иногда хочется погрузиться в необычайные приключения и тряхнуть стариной, но, поймите, сейчас в этом нет никакой необходимости. Да и дело лорда Беллфаста вполне обыденное, ничего романтического и такого, что могло бы подойти для ваших рассказов, в нём нет. Я был несколько обескуражен его словами: он читал меня как книгу. Но всё-таки не до конца понимал. – Но, Холмс... – Достаточно, Уотсон, – властно прервал он меня, предостерегающе подняв руку, а затем позвонив в колокольчик. – Я не могу позволить себе злоупотреблять вашим доверием и по пустякам отвлекать вас, отнимая ваше время. Юноша вошёл в комнату. – Билли, будьте так добры, проводите доктора Уотсона, а затем закажите нам кэб и ждите меня. Мы едем в Скотленд-Ярд. – Слушаюсь, сэр, – отозвался верный слуга. Я был неприятно поражён. С неимоверной гордостью Билли сделал пригласительный жест по направлению двери, будто я не знал, где она находится, а Холмс, коротко со мной попрощавшись, с задумчивым видом направился в свою комнату. Мне ничего не оставалось, кроме как уйти. Я надеялся, это временное настроение Холмса. Возможно, он предчувствовал, что расследование скоро завершится и у него вновь начнётся меланхолический приступ, и хотел избежать моего присутствия при этом. А может быть, напротив, он понимал: расследование неминуемо зайдёт в тупик, – и потому был не в духе. Но всё равно мне было неприятно. После стольких лет моего служения ему он перестал мне доверять. Конечно, время берёт своё, и я уже не в той форме, что прежде, но и для Холмса годы не прошли бесследно. Быть может, от расторопного и молодого Билли в самом деле больше пользы, чем от меня. Памятуя сказанные в нашу прошлую встречу слова Холмса о том, что он не в праве рисковать юной жизнью Билли и потому, чтобы не стать мишенью, тот не должен подходить к окну и открывать занавесок, тогда как мне Холмс прямо дал такое поручение, – памятуя эти слова, вполне можно было догадаться, что Холмс очень дорожит своим молодым слугой. Я готов был согласиться: молодая жизнь ценнее жизни старой, неуклонно близящейся к своему завершению, – и всё же мне было тяжело это сознавать. Но когда и, главное, как этот мальчишка успел занять в жизни Холмса такое высокое место? Я никогда не был до конца уверен, можно ли вполне доверять этому Билли. Как сказать о своих сомнениях моему другу, я не знал: он не станет придавать значения догадкам и домыслам. А теперь – стоило ли вообще об этом говорить? В конце концов выбор сделан и, как ни горько мне было это признавать, не в мою пользу. Ничто на земле не может длиться вечно. Ночью мне приснился сон о том, что на передовице «Дейли ньюс» напечатана статья о трёх загадочных смертях: частного детектива, его слуги и доктора медицины. Но меня страшили даже не ужас и чудовищная бесчеловечность тройного убийства, а то, что я хотел подобной развязки. Проснувшись в холодном поту, я зажёг свечу и налил себе стакан воды.
конец
9 июля 2008 г.
Читать о том, как ржала, когда вычитывала...Читала вчера распечатку и ужаснулась своему косноязычию. Сочиняла всё это, конечно, ночью, жутко хотела спать, но заставила себя добить рассказ. Потому что если б ночью не дописала, то утром волна бы ушла и тогда я его вообще бы никогда не дописала. Нет, но не до такой же степени скатываться в косноязычие! Не знаю, что делать с фразой: «Руки он держал в карманах нового халата, завязанного на поясе и подчёркивающего его астеническое сложение». Только перечитывая, поняла, как ещё это можно понять: берётся халат, растягивается по всей длине и завязывается, как пояс, на талии – и всё, больше никакой одежды не нужно, и это в самом деле подчёркивает астеническое сложение. Когда до меня внезапно это дошло - не меньше получаса истерично хохотала. Надо менять, от греха подальше.
Настроение с утра было гадкое. Взахлёб пишешь вечером рассказ, а утром просыпаешься и понимаешь, насколько он фиговый. Почти физическое отвращение и к рассказу, и – что страшнее – к себе, как к автору и личности, породившей такие чувства и эмоции.
И так обычно со всем, что пишу. Начиная со старого романа: сначала увлечённо пишешь, потом долгое время борешься с омерзением к написанному, вплоть до того что не можешь черновик в руки брать и смотреть на него, а потом в качестве компенсации с какого-то момента начинаешь вдруг безумно своим детищем гордиться (независимо от того, на каком уровне написано это детище ). Вот так и бросает из одной крайности в другую. Не очень это позитивно, не очень.
В этом плане вполне могу понять Гоголя, который сжёг второй том "Мёртвых душ": самому своё потребовавшее немалого труда творение опротивело, а это больно (особенно, для меланхолика).
Мама вспомнила, что смотрела какой-то зарубежный фильм по «Этюду в багровых тонах» (цитирую: «чёрт-те что» ). Всё было в дыму опытов, из которого абстракционистски торчали колбы и время от времени выплывали фигуры героев, чтобы потом вновь пропасть в химических испарениях... Что-то я такого вообще не помню. Может, я маленькая совсем была, когда это по ТВ показывали?
А если по частям, тут 5 мелодий: 149.mp3 150.mp3 Знаешь, Wylf, на самом деле я вот эту имела в виду, хотя они все прекрасны! Кажется мне, там две скрипки... А кто композитор, не знаешь? Кажется мне, либо Дворжак, либо Чайковский... судя по звучанию... 151.mp3 152.mp3 153.mp3
Только вчера дошло, что по-английски 221-b читается как «221-би». По-русски звучит, конечно... «221 бисексуал». И появилась очередная идея – создать сообщество типа «ЛГТБ за Холмса». Два варианта флага уже подготовила...
Вчера не дала мне мама посмотреть «Кровь Триединства», говорит: – Это всё сказки. Давай Холмса! Смотрели «Кровавую надпись». Мама сначала: – Интересно, как Холмс Ватсона втянул во всё это. Читает мои мысли! Говорю: – В книге интереснее, чем в фильме. Она потом: – Какие хорошие диалоги! А ведь в книге этого не было. Точно-точно! Как будто она её вчера читала!
Подумала: а ведь именно из-за фразы Холмса в нашем фильме «Грегсон – настоящая ищейка, а Лестрейд – так, фокстерьер» фик Jean-Paul «Добить фокстерьера» посчитали написанным именно по нашей экранизации. Из-за чего и вышло это недопонимание прочитанного и недовольство. Вообще, по здравом размышлении, это какая-то дурная манера читателей – привязывать читаемое ими к какому-то фильму. Сразу возникают стереотипы, которые мешают воспринимать ТО, ЧТО НАПИСАЛ АВТОР, и именно так, как хотел написать автор.
Искала "пионеров - детей грузинов", а нашла инфу о том, что музыка гимна пионеров очень похожа на музыку из оперы Гуно "Фауст" ("первом действии есть сцена, когда по городу идут солдаты под марш"). Во истину, всё уже украдено до нас!
И ещё нашла анекдот. Не в тему, но сильно понравился - при моей многолетней страсти к А.Р.Беляеву:
Объявление: Голова профессора Доуэля ищет работу. Интим не предлагать. *Представляю интим с головой профессора Доуэля!!!*
Все прогнозируют глобальный кризис. Вот и Павел Глоба обрадовал: то, что сейчас, ещё не кризис, а вот через несколько лет всё будет по-настоящему, США потеряет статус сверхдержавы, а нам придётся совсем туго, субъекты Федерации захотят большей самостоятельности и возобладают центробежные силы. А ведь мы всё это уже проходили, когда Союз распался. Это был опыт, из которого можно было бы извлечь ценные уроки. Если, конечно, тем, кто этот кризис нам «подарит», будет дело не только до себя и до удержания своей личной власти, но и до благополучия всей страны. Хочется надеяться, что кризиса, равнозначного по масштабам кризису начала 90-х годов, уже не будет. Хотя бы в силу другого уровня экономического развития.
Ещё один астролог грозился кризисом в 2014 году – юбилей смерти Лермонтова, намекая при этом на 1914-й (и так же 1941 г.). Понятно, что история развивается циклически, но чтоб это было связано с датами жизни одного человека, пусть даже и выдающегося, – сомневаюсь.
То, что кризис будет, ежу понятно, и астрологом тут быть не надо. Сейчас имеют место, скорее, вялотекущие кризисы (наподобие ипотечного кризиса в США ), и через несколько лет они выльются в нечто масштабное. А сейчас типа так, стагнация, болото.
И к моей ситуации на фоне всего этого. Если в этом году опять поступать, то диплом получу аккурат к кризису. Устроиться будет куда сложнее. Вопрос: ну и зачем?
Вот, я рационализирую и ищу логическое и МОРАЛЬНОЕ обоснование своему нежеланию учиться ТАМ.
По телевизору вчера смотреть было абсолютно нечего. Клинт Иствуд молодым мне гораздо меньше нравится, чем в возрасте... Кино с Кристофером Уокеном и Робином Уильямсом ещё не началось к тому времени, так что пришлось смотреть Холмса. А я уж и забывала, насколько кавайная первая серия – хохотали вместе с мамой. Она заметила: «Первая серия – самая интересная». Мдя, махровая холмсоманка моя мямя! Актёры играют потрясающе! Музыка – тема сестёр Стоунер – волшебна! «Вы собираетесь съехать? Съехать собираетесь?» – просто гениальная находка. Весь юмор, конечно, не шибко английский, но замечательный – здоровый, добрый, остроумный. И всё-таки наша версия одна из самых слэшных и кавайных! В этот раз открыла для себя шЫкарный слэшный диалог:
Холмс: Эту ночь мы должны провести в вашей комнате. Хелен Стоунер: А как же я? Холмс: И вы!
Однако в каноне гораздо интереснее прописан момент втягивание Ватсона Холмсом в свои дела. Надо пересмотреть, как это в Гранаде поставлено.
Долгое время не могла понять, какое отношение Бенджемин Бретт имеет к Джереми Бретту. А теперь знаю: никакого, тем более, что Бенджемин Bratt. Ну и хорошо, а то противный какой-то.
Впечатления – восторг. Хорошо, но мало. Геймплей ни в какое сравнение с «Ктулху» и «Холмс против Люпена». Анализ документов и фактов и контрольные тесты – потрясающи! Люблю такие штуки. Не то что в «Ктулху» и «Холмс/Люпене» – возьми предмет и тыкай им во все дырки, потому что подойти он может куда угодно, а потом бегай неизвестно где и делай неизвестно что. Ливанов потрясающе озвучивает! Слушаешь – отдыхаешь. Старая актёрская школа + мастерство. После игры таких актёров уже не хочется смотреть современные наши фильмы, которых дюже много сейчас понаснимали: понимаешь, что те, кто в них играет, не актёры вообще. Эпизод с домино и рассуждения Холмса на тему принципа домино в устройстве общества – ПОТРЯСАЮЩИ! Может быть, избитое сравнение, но всё равно мне очень интересным и глубоким кажется.
«В сухую» пройти игру мне, конечно, не удалось. Кроме ковчега, пришлось ещё подглядывать со злополучным сейфом. В итоге так и не поняла я, какое отношение к коду имеет листок с цифрами... Из финальных вопросов о том, кто кого убил, только на один правильно ответила: кто пришил сэра Бромсби – ежу понятно, КТО, – особенно, после долгих охов и ахов Ватсона. Остальные товарищи-убийцы – тёмный лес. Интрига очень здорово закручена и выстроена, детективный сюжет потрясающ – перед его автором просто снять шляпу. Хотя вполне возможно, что это разработчики довели сюжет до совершенства, а в оригинале было не всё так гладко.
А из финальных титров узнала, что «Частную жизнь ШХ» снял Билли Уайлдер! Называется, девочка проснулась. Хочу это кино! Билли Уайлдера НАДО СМОТРЕТЬ!
По ТВ: С понедельника 14. 07. по пятницу 18. 07 по "Культуре" в 21. 25 (в пятницу - 21. 10) - "Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона"! 15/ 16 июля, 00. 00, 100 ТВ - "Имя розы" 16/ 17 июля, 00. 00, ТВ-3 - "Тайна острова чудовищ" по Ж. Верну с П. Кушингом 19 июля, в день рождения В. Ливанова, 17. 20, 100 ТВ (и 20 июля, 10. 55) - "Игрок" с его участием и в тот же день 22. 35, НТВ - "Любовь к собакам обязательна" с К. Пламмером 20 июля, 15. 30, 5 канал - "Ожидание "Голиафа" с К. Ли Венчает эту красоту на следующей неделе повторяющийся по Viasat History фильм (передача?) "Шерлок Холмс с Бэйкер-стрит" - 14 июля в 18. 00 и 2. 00, 15 июля в 10. 00.
Вчера снилась музыка из «Загадки серебряной серёжки» – ага, «с Бейкер-стрит». Прям слышала мелодию во сне, хотя обычно снятся образы, диалоги, чувства. Потом на весь день врубила игру и доставала соседей инструментальной музыкой. Вслушалась – всё же не одна скрипка, а две скрипки. Такие переливы! Одной сыграть не реально. Сначала показалось, двухчастная пьеса, а потом поняла: не всё так просто. Темы чередуются по схеме: 1 2 1 3 1 2. Интересно, какой жанр такую форму имеет. С каждым годом всё больше жалею об отсутствии за плечами музыкальной школы. Но какая могла быть музыкалка в начале "лихих 90-х"! Вот бы по этой же схеме написать какое-нибудь литературное произведение. Интересно, что получится.
Видимо, не получится пройти "Загадку серебряной серёжки" в сухую - без подсказок. Вчера капитально застряла на ковчеге и порядке следования в него животных. Реально нарисовала дерево возможных вариантов и стала перебирать их все. Дерево это по идее насчитывать должно количество вариантов, равное 8 факториал, то есть немеряно... А по продсказкам правильно догадалась о порядковом номере лишь 3 животных. В общем, если б не подсказка ОленЪя, фиг бы я прошла этот ковчег! А сейчас застряла с сейфом... С математикой не дружу ни на как, потому подсказку расшифровать не могу. Гуманитарий я, гуманитарий.
Слова А. Жарова и В.Полиенко. (куплеты поются на музыку «Взвейтесь кострами, синие ночи», припев на музыку «Не верь, не бойся, не проси»)
Взвейтесь кострами, синие ночи, Мы Пионеры – дети рабочих! Разные ночи, разные люди. Хочет – не хочет, любит – не любит.
Кто то отстанет, кто-то соскочит, Кто-то устанет и перехочет. Близится эра светлых годов, Клич пионеров – всегда будь готов!
Кто-то закрутит провод на клеммы, Кто-то замутит новые темы. Радостным шагом с песней весёлой Мы выступаем за Комсомолом!
Кто-то понты, а кто-то маньяк, Кто-то как ты, кто-то как я. Близится эра светлых годов, Клич пионеров – всегда будь готов!
ПРИПЕВ: Не зажигай и не гаси, Не верь, не бойся, не проси, И успокойся, и успокойся. Не верь, не бойся, не проси, Не верь, не бойся, не проси, Не верь, не бойся, Не верь, не бойся, Не верь, не бойся и не проси.
читать дальшеГде-то есть много – то, чего мало, Но на дорогах будет облава. Мы поднимаем красное знамя, Дети рабочих – смело за нами!
Кто-то рискнет, а кто-то не сможет, Кто-то поймет, но не поможет. Близится эра светлых годов, Клич пионеров – всегда будь готов!
Кто-то уйдет, кто-то вернется, Кто-то найдет новое солнце. Взвейтесь кострами, синие ночи, Мы Пионеры – дети рабочих!
Кто-то в кусты, а кто-то в меня, Кто-то как ты, кто-то как я. Близится эра светлых годов, Клич пионеров – всегда будь готов!